На днях президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев принял участие во II Евразийском экономическом форуме в Москве, где выступил с рядом громких и важных заявлений. Эти заявления не только привлекли внимание экспертного сообщества, но и вызвали широкое обсуждение в СМИ.

Медиа-портал Caravan.kz приводит мнения экспертов относительно заявлений президента на форуме.

Как отметил пресс-секретарь Токаева Руслан Желдибай, ключевой месседж главы государства заключался в том, что интеграция в рамках ЕАЭС может и должна идти исключительно по экономическому треку. Выход за его рамки нарушает цели, принципы и задачи уставных документов организации.

«Как подчеркнул президент, экономическая интеграция – это не самоцель, а одно из средств развития экономик и повышения благосостояния наших народов. То есть любые решения, принимаемые в рамках объединения, должны приносить результаты каждому отдельному его участнику и прежде всего гражданам всех государств ЕАЭС.

Кроме того, был затронут и вопрос так называемой разноуровневой интеграции. Действительно, сегодня два участника ЕАЭС – Россия и Беларусь – демонстрируют более высокий и тесный уровень сближения. Это уникальный прецедент. Как отметил глава государства, по сути, речь идет об одном народе и государстве. И в этом ключе очень важно разделять инициативы в рамках двух интеграционных проектов, у которых абсолютно разные цели.

Что касается нашей страны, то Казахстан не намерен и не планирует создавать или вступать в какие-либо союзные государства», - обозначил Желдибай.

Политолог Досым Сатпаев в свою очередь напомнил, что еще в 2013 году директор Института экономики РАН Р.С. Гринберг в своем докладе, который эксперт и процитировал: «Формирование Евразийского союза: шансы и риски» четко указывал: «Важность Таможенного Союза для России во многом определяется тем, что она реализует на общем рынке ТС более трети всей экспортной машиностроительной продукции… Экспорт России в страны ТС возрос на 9,4 процента, Беларуси – на 12,6 процента, тогда как Казахстана – сократился на 3,7 процента». Более того российский эксперт в открытую признавал то, что: «Для Казахстана эффекты создания Таможенного союза во внешней и взаимной торговле оказались неоднозначными. В 2010-2011 гг. наблюдался определенный рост импорта из России и Беларуси, а в 2012 году начал сокращаться казахстанский экспорт в эти страны, что стало отрицательно сказываться на внешнеторговом балансе… Таким образом, первые результаты функционирования ТС показали, что масштабы эффектов интеграции для каждой страны-участницы могут существенно различаться».

С вхождением Казахстана в ЕАЭС, по мнению Сатпаева, эта ситуация еще больше усугубилась.

«Что касается озвученного тезиса президента Казахстана о том, что экономическая интеграция не дает равные условия для всех стран, в том числе по причине «многочисленных фактов регулярно возникающих взаимных барьеров и ограничений». Так, с момента создания этой организации Россия стала активно применять все те же нетарифные методы регулирования, о которых Касым-Жомарт Токаев снова заявляет на Евразийском экономическом форуме в Москве.

Хотя еще несколько лет тому назад в докладе «Оценка экономических эффектов отмены нетарифных барьеров в ЕАЭС», который подготовил Центр интеграционных исследований Евразийского банка развития на основе опроса 530 российских, казахстанских и белорусских предприятий-экспортеров, нетарифные барьеры разбивались на две группы. К первой были отнесены такие нетарифные барьеры, как санитарные и фитосанитарные меры, технические барьеры в торговле, квоты, запреты и меры количественного контроля. Ко второй - меры ценового контроля и меры, влияющие на конкуренцию (ограничения в области сбыта и государственных закупок, субсидии).

Если до начала войны в Украине для России ЕАЭС был в первую очередь геополитическим проектом, то после начала войны ЕАЭС превратили в часть санкционной российской экономики, где Казахстан стал проходным двором в рамках «серого импорта», что поставило нас под угрозу вторичных санкций.

То есть война в Украине фактически для Казахстана поставила на утрату основные пункты функционирования ЕАЭС, а именно: свободное перемещение товаров, услуг и капиталов, так как это стала частью параллельного импорта, увеличение которого в прошлом году с гордостью стали пиарить как увеличение товарооборота в рамках ЕАЭС.

Таким образом, здесь можно согласиться с мнением казахстанского экономиста Алмаса Чукина, который считает, что у ЕАЭС было три врожденных заболевания: механизм принятия решений, расщепление доходов от сбора таможенных пошлин и доминирование России в ЕАЭС. При этом экономист считает, что самая серьезная проблема после начала войны в Украине - это получение доходов от таможни, так как в условиях санкционной реальности все изменилось.

Как отмечает экономист: «Предположим, что транзит в РФ резко уменьшился, а мы продолжаем и увеличиваем импорт в РК, но будем отправлять по-прежнему 85 % в бюджет РФ? И ещё почти 5 % - в РБ? Поэтому надо временно возвращать национальные таможенные службы на границы внутри ЕАЭС и вести раздельный учет. Между собой можно оставить нулевые ставки и торговлю без ограничений, но с учетом оборота внешней торговли для пошлин и налоговых сборов надо наводить новый порядок», - отметил Сатпаев.

Кыргызский политолог и директор центра экспертных инициатив «Ой Ордо» Игорь Шестаков обратил внимание, что торгово-экономические показатели ЕАЭС за прошлый год достигли рекордных отметок – 80,6 млрд долларов, что на 10 процентов больше, чем в 2021-м, а объем экспорта максимально был увеличен четырьмя странами в сторону РФ. По мнению эксперта, понятно, что свою положительную роль сыграли беспрецедентные санкции в отношении России, которая переключила свои импортные потоки в сторону стран-участниц ЕЭАС.

Кроме того, добавил Шестаков, страны ЕАЭС на фоне российско-украинского конфликта и в целом мировых экономических проблем, наоборот, достаточно успешно увеличили товарооборот со странами АСЕАН, ШОС, СНГ. Здесь все выглядит достаточно перспективно.

«Другое дело – остаются проблемы, связанные с передвижением товаров. Есть и новая проблема – попытка Вашингтона и Брюсселя в связи с санкциями ограничить товаропоток из стран ЕАЭС в Россию. В этом году фактически каждый месяц да по несколько раз Астану, Алматы, Бишкек и Ереван посещали западные визитеры, которые грозили вторичными санкциями. Прежде всего, речь здесь идет о финансовом секторе.

Такие новые обстоятельства, вызовы и угрозы появились для ЕАЭС. Может ли это привести к приостановлению участия какой-либо из участников? Я думаю, нет. По большому счету, европейский рынок товарной продукции (я уже не говорю про американский) достаточно закрыт для товарной продукции стран ЕАЭС. Потому и непонятно, что выступит в качестве альтернативы, что может предложить Запад.

В ЕС нас никто не ждет, если говорить о товарной продукции, а не по части сырья. Кыргызстан, в отличие от Казахстана, нефтью и газом не обладает. Как и Армения. Россия и Беларусь отпадают в силу санкций. Поэтому на сегодня, повторюсь, для нас нет альтернативы по наращиванию экспортного материала. Европа не нуждается в нашей продукции, легкой промышленности, в овощах и фруктах. То, что востребовано на евразийском рынке, не востребовано на европейском.

И даже если мы возьмем трудовую миграцию из стран ЦА: квоты, которые предоставляет нам та же Европа – это несколько тысяч человек. В России из стран бывшего Союза трудятся миллионы. Вопросы трудовой миграции тоже более перспективны в рамках ЕАЭС.

Поэтому, я думаю, перспективы ЕАЭС для наших стран в общем-то безальтернативны в настоящее время.

Токаев внес очень интересное предложение по выстраиванию новых транспортно-логистических цепочек. Происходят большие перемены. Россия перестала быть основным транспортным хабом в поставках европейских товаров.

Я думаю, что важным и интересным было заявление Путина о создании евразийской идеологии, потому что в большей степени союз ассоциировался с созданием экономического поля. Кыргызстан в прошлом году вынес это отдельным вопросом – что экономическим интеграционным процессам нужна соответствующая идеология, которая будет объединять нас по принципам информационного, образовательного, культурного и гуманитарного пространства. Это, в общем-то, та идея, которую озвучивал и Токаев – о создании единого парламента, союзного правительства. Здесь есть определенные новые повороты. Полномочий Евразийской экономической комиссии не хватает, их нужно расширять.

Подытоживая, можно сказать, что прошедшие события показали перспективность развития отношений в рамках ЕАЭС», - резюмировал Игорь Шестаков.

Политолог Данияр Ашимбаев обратил внимание, что президент, как опытный политик и дипломат, как правило, отчасти стремится именно к такому эффекту: сразу несколько смыслов, предназначенных для разных аудиторий.

«Можно вспомнить его выступление на Петербургском форуме год назад – о противоречиях в принципах ООН (территориальная целостность и право наций на самоопределение). И мы прекрасно помним, как, несмотря на то, что в дальнейшем Токаев говорил только о территориальной целостности, имея в виду государственные интересы Казахстана, его слова воспринимались в США, России, Китае и Турции, которые тут же их экстраполировали на Донбасс, Тайвань или Северный Кипр.

В выступлении Токаева в Москве все обратили внимание на пассаж о тесном военно-политическом сотрудничестве России и Беларуси, который сразу же разлетелся по СМИ. Но эти слова нужно рассматривать в контексте всего выступления, а ведь в официальное сообщение об участии главы государства в работе саммита они включены вообще не были», - приводит мнение Ашимбаева Time.kz.

Поэтому эксперт предложил рассмотреть выступление казахстанского президента в целом.

«Принципиальным моментом было то, что Токаев обозначил определенные проблемы в интеграционных процессах, а именно «многочисленные факты регулярно возникающих взаимных барьеров и ограничений». Глава государства подчеркнул, что «значительное количество поставленных и задекларированных целей еще ждет своего достижения" и без их решения «трудно ставить перед собой еще более амбициозные цели».

О чем идет речь? Прежде всего, что в самом ЕАЭС есть недоработки, а также аспекты, не совсем отвечающие интересам Казахстана. Отчасти они были заложены еще на этапе переговоров, отчасти – возникли вследствие формирования так сказать «новой геополитической реальности», когда двое из пяти участников экономического союза находятся в военно-политическом конфликте с Западом. Токаев в данном случае озвучивает не только позицию Казахстана, но и вопросы, которые есть у Армении и Кыргызстана.

Суть токаевского выступления в необходимости определенного реформирования экономического союза вообще и полном выполнении прежних договоренностей – как по проблеме взаимных барьеров, так и сохранению исключительно экономической сути союза. От этого зависят дальнейшие интеграционные шаги.

Здесь есть определенное послание Западу, который в последнее время активизировал истерию по поводу «нарушения санкций». Причем многослойное: во-первых, Казахстан остается в ЕАЭС, поскольку ему это выгодно, а во-вторых, неадекватное давление может повлечь и переход интеграции в другую плоскость. Но здесь и намек нашим партнерам: сначала учет наших интересов, потом – дальнейшая интеграция.

Во-вторых, хотелось бы отметить, что слова Токаева о «союзном государстве» нужно рассматривать в рамке общей дискуссии – а перед ним выступал Лукашенко, который ревниво говорил о БРИКС и ШОС в том плане, что Беларусь хотела бы туда вступить, а вот некоторые страны ЕАЭС входят в другие союзы и интеграционные объединения... В БРИКС, как известно, входит Россия, а в ШОС – Казахстан, Россия и Кыргызстан. Тут слова Токаева можно расценить как упрек Лукашенко: мол, Александр Григорьевич, постыдились бы БРИКС и ШОС ревновать, если у вас самих – Союзное государство, да еще и с атомной бомбой.

В-третьих, в своем выступлении Касым-Жомарт Токаев особо акцентировал вопросы коридора «Восток-Запад», особенно на фоне выступления Путина, который особо упомянул транспортный коридор «Север-Юг». Казахстанский президент, во-первых, лишний раз напомнил о факторе Китая, откуда он только что вернулся, а во-вторых, фактически предложил рассматривать Транскаспийский международный транспортный маршрут не как альтернативный России проект, а как совместный, указав, что «проект существенно сокращает расстояние и сроки доставки товаров в КНР не только из Казахстана, но и из Западной Сибири». Заметьте, не оттуда (из КНР), а туда. Президент Казахстана, впрочем, назвал коридор «Север-Юг» «ключевым элементом новой глобальной логистики», что вполне понятно с учетом того, что в Сиане рассматривались и вопросы маршрутов, альтернативных казахстанскому.

Интересна и такая фраза президента Казахстана: «Считаю, что в Евразийской экономической комиссии должны работать самые подготовленные чиновники, представляющие правительства наших стран, наиболее квалифицированные эксперты в тех или иных областях». Из нее можно, в принципе, сделать вывод о том, что некоторые руководящие работники ЕЭК этим критериям не отвечают.

В общем, Токаев подчеркнул, что евразийская интеграция – это стратегическое направление для Казахстана, но, во-первых, не единственное, а во-вторых, нуждающееся в улучшении».

www.caravan.kz