«Российское руководство, вероятно, отслеживает все заявления по украинской теме – особенно от ближайших союзников. Конечно, в условиях, когда мир делится на «свой-чужой», любое не нейтральное заявление оценивается как «не совсем дружеское». Любые заявления подобного рода в подобных ситуациях воспринимаются гораздо острее, чем в обычное время», – сказал старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислав Притчин в интервью «Ia-centr.ru».

– В чем отличие позиции Казахстана по российской специальной военной операции от мнения соседей по Центральной Азии – Кыргызстана и Узбекистана?

– Мы видим, что союзники России в Центральной Азии по-разному подходят к украинскому кризису.

Туркменистан следует нейтралитету и максимально дистанцируется от любых заявлений. Украинские события не попали ни в одно заявление их МИДа.

Есть Таджикистан, который тоже старается не делать серьезных заявлений по вопросам, которые не имеют прямого отношения к республике. Тем более, с учетом сложностей на границе с Афганистаном, ситуации в ГБАО, непростых отношений в Кыргызстаном и так далее. Украинский кризис для Таджикистана проходит далеко. Хотя, экономические последствия в дальнейшем могут иметь уже прямое отношение к стране.

Три другие страны, которые являются наиболее активными партнерами России, по-разному воспринимают ситуацию. Президент Кыргызстана Садыр Жапаров выступил с заявлением, в котором выразил понимание российской позиции по специальной военной операции на Украине.

Точка зрения Узбекистана более нейтральна. С одной стороны, Ташкент выступает за скорейшее урегулирование кризиса путем переговоров. С другой, в Узбекистане есть понимание, что страна может активно использовать ограничения, которые коснулись России с тем, чтобы нарастить торговлю через республику.

Кыргызстан высказывает схожие предложения. В этом есть здравый смысл и потенциал. Одна из сильных сторон республики – достаточно развитая финансовая система. Многие эксперты отмечали, что в конце февраля – начале марта в Бишкеке наблюдался большой спрос на доллары при покупке за рубли. Кыргызстан себя активно проявил на таком неформальном уровне.

Особняком выглядит позиция Казахстана. Одно из ее проявлений – заявление первого заместителя руководителя Администрации президента Казахстана Тимура Сулейменова. Чиновник заявил, что Казахстан не собирается помогать России в преодолении наложенных на нашу страну санкций. На фоне остальных стран Центральной Азии это заявление выглядит наиболее жестко.

Казахстан - ближайший союзник России не только по ЕАЭС, но и по ОДКБ, не говоря уже о многолетнем плодотворном сотрудничестве в рамках двухсторонних соглашений. Особенно странно звучат такие заявление после январского кризиса в Казахстане. Напомню, в начале 2022 года страна столкнулась с серьезнейшим кризисом с момента обретения независимости, который был во многом купирован после подключения России и партнеров по ОДКБ.

– Почему такое заявление могло прозвучать из уст высокопоставленного чиновника?

– Предположу, что с точки зрения государств постсоветского пространства российские способы решения «украинского кризиса» рассматриваются как угроза и риск. Возможно, соседи РФ опасаются жесткости со стороны России в решении некоторых принципиальных для нашей страны вопросах.

На самом деле подобные оценки строятся на выводах, без учета и включения в происходящие события причин текущего кризиса.

Почему-то остаются без внимания серьезнейшие изменения во внутренней политике Украины, активное вовлечение западных стран в развитие ее военной инфраструктуры, фактически, обсуждение планов интеграции в евроатлантические структуры, завершившееся превращение Украины в «анти-Россию» на постсоветском пространстве со всеми сопутствующими рисками и вызовами для безопасности РФ.

– О каких именно проектах идет речь?

– В первую очередь, это действующие биолаборатории на территории Украины и активное сотрудничество с западными странами по вопросам безопасности. Все эти годы шла целенаправленная накачка Украины оружием западного происхождения.

Во-вторых, проекты в сфере пересмотра внутренней идеологии, заключавшейся в отрицании общего прошлого, запрет русского языка. Больше 20 лет шла серьезная и системная накрутка Украины как фронтира в противостоянии Запада и России, который в нужный момент выступит против РФ. Подобное нагнетание ситуации рано или поздно перешло бы в военное противостояние.

Сейчас мы можем только предполагать, как оно могло бы получиться – либо пострадали бы жители ДНР и ЛНР, либо жители российского Крыма. Именно поэтому, на мой взгляд, Россия превентивно запустила специальную военную операцию.

– То есть опасения стран Центральной Азии в отношении «жестких шагов» со стороны России беспочвенны?

– Если посмотреть историю 30-летних отношений России и стран постсоветского пространства, Россия пошла на жесткие, военные меры только дважды.

Первый раз в 2008 году, когда Грузия нарушила Дагомысские соглашения и в рамках восстановления своей территориальной целостности атаковала российских миротворцев, попыталась силой захватить Южную Осетию.

В 2014 году, когда в ответ на отказ Виктора Януковича подписывать соглашения о ЗСТ с ЕС и рассмотрение возможности подключения Украины к интеграционному объединению ЕАЭС был запущен сценарий по его смещению, никакие переговоры посредников с участием глав Франции, Германии и России не смогли стабилизировать ситуацию. Что случилось потом – все знают.

К власти на Украине пришли люди, исповедующие западно-украинскую идеологию – с ее нетерпимостью к русскому языку, русской культуре, желающие раскола русской православной церкви и так далее. Последовали трагические события в Одессе, репрессии в отношении людей, которые симпатизировали России.

Со всеми другими партнерами на постсоветском пространстве, кто не выбирает изначально антироссийскую линию, не подключается к враждебным, угрожающим безопасности России враждебным объединениям, Москва выступает в качестве ответственного партнера и, если нужно, стабилизатора.

Напомню, что, как только в августе прошлого года возникла угроза безопасности на южных границах наших соседей в связи с изменением ситуации в Афганистане, Россия активизировала сотрудничество со странами региона в сфере безопасности. Были проведены военные учения, в Таджикистан были отправлены современные образцы оружия для усиления военного потенциала страны, было запущено гибкое региональное взаимодействие по линии ОДКБ с подключением стран, не входящих в военно-политический блок, например, Узбекистана.

Январский кризис в Казахстане показал, что Россия уважает суверенитет своих партнеров и готова максимально содействовать стабильности своих соседей. Готовность Москвы помочь показала, как серьезно Россия относится к своим обязательствам в качестве союзника, а нацеленность на долгосрочные и взаимовыгодные отношения для нас непустой звук.

Цели миротворческой миссии ОДКБ в Казахстане были достигнуты достаточно быстро, и как только Казахстан заявил о ее завершении – начался процесс вывода союзных миротворцев.

Поэтому не нужно проводить параллели между происходящим на Украине и отношениям Российской Федерации со своими партнерами в Центральной Азии. Это разные ситуации, разные принципы и разные подходы.

– Каких принципов придерживается Россия в отношении стран региона?

– Россия всегда четко обозначает свои «красные линии». Если её партнеры проводят политику добрососедства, взаимовыгодного сотрудничества, если Москва находит понимание по принципиально важным вопросам – это региональная безопасность, сохранение прав и соблюдение интересов русскоязычных граждан, прав этнических диаспор в России, то все остальные разногласия можно решить путем переговоров.

В случае с Украиной диалог по урегулированию конфликта на востоке шел в минском формате. Но фактически готовые к реализации компромиссные варианты разрешения конфликта пролежали на столе с 2014 года и ни на шаг не приблизились к воплощению на практике.

Власти Украины целенаправленно саботировали любые предложения по урегулированию ситуации и шли на обострение. Возникло стойкое ощущение, что Украине было не нужно восстановление ее территориальной целостности, а нужен инструмент по формированию антироссийской коалиции в мире и повод для поддержки со стороны западных стран. Такая стратегия Киева, как показывала практика, находила полное понимание ЕС и США.

– Как на фоне нынешнего украинского кризиса воспринимаются слова высокопоставленного чиновника, который говорит, что его страна будет соблюдать антироссийские санкции?

– Российское руководство, вероятно, отслеживает все заявления по украинской теме – особенно от ближайших союзников. Конечно, в условиях, когда мир делится на «свой-чужой» любое не нейтральное заявление, оценивается как «не совсем дружеское».

Любые заявления подобного рода в подобных ситуациях воспринимаются гораздо острее, чем в обычное время. Неудивительно, что буквально через несколько дней состоялся телефонный разговор лидеров России и Казахстана, вероятнее всего, целью переговоров было прояснение позиций сторон в нынешних непростых условиях.

Понятно, что в нынешней ситуации никто в Российской Федерации не требует, чтобы партнеры из Центральной Азии подключались к специальной военной операции, чтобы стороны задействовали протоколы ОДКБ или отправляли помощь пострадавшим жителям ДНР и ЛНР. Сейчас даже нейтральная позиция воспринимается как негласная поддержка и очень ценится в Москве.

https://www.eurasiatoday.ru