Выдвинутая КНР концепция «Экономического пояса Шелкового пути» (ЭПШП), или, как еще говорят стратегия «Один пояс, один путь», в настоящее время приобретает всё большую известность и актуальность не только в самом Китае и соседних с ним странах, но и в других государствах Азии и Европы.

Кыргызстан, как ближайший сосед и стратегический партнер, все больше оказывает доверия и старается активно сотрудничать в этом проекте. Уже реализованы такие глобальные инфраструктурные проекты, как запуск ЛЭП «Датка- Кемин», соединившей юг на север страны, которая была признана стратегическим объектом в обеспечении энергетической безопасности Кыргызстана, позволив республике не зависеть от энергетических систем Узбекистана и Казахстана. С одной стороны это большой плюс, с другой стороны общественность обеспокоена тем, что эти проекты осуществляются на заемные деньги, т.е. за счет кредитов, которые правительство нашей страны берет у Китая.

По данным министерства финансов КР, на сегодня долг республики перед китайской стороной превышает 1 миллиард 700 миллионов долларов. И этот долг придется возвращать однозначно, потому что в отличие от России Китай Кыргызстану задолженность списывать не собирается. Широкую известность получил факт, когда руководство Таджикистана было вынуждено погасить свои долги за счет передачи золоторудных и угольных месторождений китайским партнерам.

В качестве еще одного примера можно назвать подписанный весной прошлого года между Пакистаном и КНР «Долгосрочный план» Китайско-пакистанского экономического коридора» (КПЭК). Сегодня это единственный полноценный прикладной документ в рамках стратегии «Один пояс, один путь». Обсуждение проекта КПЭК важно тем, что позволяет увидеть общие принципы, по которым Китай планирует реализовывать проекты на территории межгосударственного проекта.

Во-первых, это требование максимального контроля над процессом строительства объектов. Пекин предпочитает по возможности использовать своих рабочих, свои материалы, свои технологии и свою технику.

Во-вторых, максимальный контроль над созданными объектами и компаниями. Все вложения должны быть не только окупаемыми, но и «соответствовать дипломатической стратегии» Китая, которая заключается, прежде всего, в обеспечении условий для экономического процветания самой Поднебесной. Построенная инфраструктура должна в максимальной степени быть пригодна для доставки китайских товаров и услуг. Таким образом, Китай расширяет собственный рынок, а создание большой долговой массы создает дополнительный потенциал для политического влияния на те страны, в которых осуществляется проект.

В этой связи ожидать благотворительности от Пекина как минимум наивно.

Вопрос политической «платы» за китайские инвестиции в публичной плоскости не ставится, но в том, что такая плата потребуется, сомнений ни у кого нет.

«Один из ближайших аналогов КПЭК — строительство Советским Союзом промышленной базы на северо-востоке Китая в 1950 е годы,— заявил руководитель азиатской программы Московского центра Карнеги Александр Габуев.— Оно в какой-то мере было платой за то, что Китай согласился на участие в Корейской войне вместо СССР».

О том, насколько выгодно экономическое сотрудничество с Китаем в стратегическом плане, может сказать динамика любой двусторонней торговли с ключевыми государствами – рано или поздно структура торговли приходит к тому, что страна-партнер начинает поставлять в Китай сырье и энергоресурсы (или монокультуру), покупая в Поднебесной готовую продукцию, прежде всего продукцию машиностроения и технологии. То есть, по сути, становясь на позиции неоколониальных стран.

Сегодня Кыргызстан попал в непростую ситуацию, попав в долговую зависимость перед Китаем, который и не подумает простить или хотя бы отсрочить выплаты по кредитам. При этом республика не располагает финансами, чтобы погашать долги, а, значит, рассчитываться придется природными ресурсами, т.е. месторождениями. Судя по всему, на это и рассчитывала китайская сторона.

И все бы ничего, но только при таком раскладе Кыргызстан не только не получит ни выгоды от разработки этих месторождений, ни гарантий экологической безопасности, но и утратит контроль над своими ресурсами, пока китайская сторона не закончит их освоение, после чего останется лишь разоренная выжженная земля.

Алаш Кудайбергенов
Студент 3-го курса,
факультета Международных отношений
МУЦА