Геополитические игроки проводят в Кыргызстане как конструктивные, так и деструктивные векторы приложения мягкой силы, роль которой, как главного инструмента информационных и гибридных войн, будет только усиливаться, уверен системный аналитик Бактыбек Саипбаев.

Об этом он рассказал в рамках международной конференции: «Новые векторы в геополитике ЦА: чья «мягкая сила» эффективней», организованной Центром экспертных инициатив «Ой Ордо».

- Несомненный лидером продвижения мягкой силы являются США, абсолютное большинство молодёжи до 30-ти лет во всем мире скажут, что им нравится Америка, американский стиль жизни, американские образование и наука, американская масскультура – музыка, фильмы и т.д. Большинство молодёжи обычно хочет поехать в Америку и найти там достойное место в жизни, тем более, мы видим реальные примеры, когда знаменитая американская мечта – достичь определённых высот в обществе – достигается. В этом плане с США конечно трудно тягаться. Как это происходит? Америка пришла в какую-то страну, сначала она открывает фонды, у нас самый известный из них Фонд Сороса и др. И старается работать в области образования, науки и т.п., старается найти наиболее способную молодёжь.

Как это было, например, на Украине? Американцы сказали, что потратили примерно 5 млрд долларов, они отбирали детей ещё со школы. У них есть программы специальные, когда дети едут учиться в США, а них появляются американские «родители». Часть детей относится к этому равнодушно, части что-то не понравилось, но есть и те, кому наоборот, все понравилось, и они хотят продолжать образование в Штатах. Таких детей подмечают, и стараются отравить на учёбу в США за счёт каких-то фондов. Когда человек, закончивший американский вуз, возвращается на родину, он попадает в поле зрения американского посольства, ему стараются помогать, с том числе в росте по карьерной лестнице. И так незаметно в руководстве той же Украины или Казахстана появилось много представителей тех, кто разделяет американские ценности и продвигает их в своей стране через свою работу. Вот как действуют американцы.

Наиболее характерной особенностью современной эпохи является широкое распространение так называемых «гибридных войн». Сейчас этот термин широко распространён в СМИ и социальных сетях. Однако мало кто, даже из профессиональной среды политиков, дипломатов, общественных деятелей, журналистов и блогеров, может чётко сформулировать, что же означает феномен «гибридная война».

Гибридная война – это особый вид враждебных действий «нападающего государства» на «государство – противник», при котором не используются классические методы войны. Военные действия могут вообще не вестись и формально гибридные войны могут протекать в мирное время. Вместо открытой войны противник подавляется целым набором специально разработанных методов и тайных операций.

Инструментарий весьма широк: это может быть и организация и поддержка различных НПО и НКО; это может быть и организация и поддержка так называемых «цветных революций»; это может быть и организация и поддержка государственных переворотов военными; это может быть и организация скрытых диверсий и террористических актов; это может быть и кибервойна, когда на фоне непрерывных хакерских атак, в электронные системы управления структур государственного управления и жизненно важных объектов экономики «государства – противника» внедряются вредоносные вирусы, (а порой и полностью перехватывается их управление); это может быть и поддержка повстанцев или партизан; и многое, многое другое.

На мой взгляд, наиболее удачное определение термина «гибридная война» дал профессор И. Н. Панарин: «Гибридная война – это совокупность методов военно-силового, политико-дипломатического, финансово-экономического, информационно-психологического и информационно-технического давления». Сюда же, по И.Н. Панарину, входят и технологии «цветных революций», экстремизма и терроризма, тайные операции спецслужб, использование силовых структур специального назначения, формирование публичной дипломатии и сил под специальные операции. Причём, все эти мероприятия осуществляются по единому плану органами государственного управления, военно-политическим блоком, (в первую очередь, представителями ВПК), «нападающего государства» или же в интересах ТНК.

Главная цель любой гибридной войны – это частичная или полная дезинтеграция «государства – противника», качественное изменение его внутреннего и (или) внешнеполитического курса, замены его руководства на лояльные режимы и нужных чиновников, установление над такой страной идеологического и финансово-экономического контроля, хаотизация такого государства и его подчинение диктату и, в идеале, внешнему управлению со стороны нападающего государства или ТНК.

Основные технологии гибридной войны:

1. Дезинформация

2. Информационно – психологическое давление

3. Использование социальных сетей и СМИ

4. Кибервойна – хакерские атаки

5. Нарушение функционирования критически важной инфраструктуры

6. «Цветные революции»

7. Финансово-экономическое давление

8. Военно-политическое давление

9. Незаконная и нелегальная миграция

10. Экстремизм

11. Терроризм

12. Наркотрафик

При анализе этих технологий можно сразу заметить, что умелое сочетание правды, полуправды и лжи, вовремя вброшенная дезинформация, постоянное информационно-психологическое давление, воздействие через социальные сети и СМИ имеют главную цель – овладеть умами и настроениями людей, манипулировать ими и, в конечном итоге, полностью склонить их к точке зрения «нападающей страны». Всё это и есть проявления мягкой силы.

Каковы же основные фронты гибридной войны?

Первый фронт – это «агенты влияния». Это те люди, у кого имеется недвижимость или иные активы за границей, (и не обязательно только в условных «странах Запада»), а также те, у кого там учатся или живут их дети и семьи. И такие люди есть сверху донизу: от членов центрального правительства, региональной власти и депутатов до рядовых граждан.

Сюда же входят люди, мировоззрение которых было сформировано под влиянием деятельности различных западных фондов – это активисты и участники спонсируемых этими фондами организаций (НПО, НКО), или же просто читатели тех журналов и интернет-ресурсов, которые спонсируются подобными фондами, (обычно культурно-просветительского, образовательного, политического, социального, экономического, экологического характера).

Сюда же входят люди, мироощущение которых сформировано под влиянием «западных ценностей и стандартов потребления». Это когда говорят: «я никому ничего не должен», но «вы мне обязаны». У них социальных сил поменьше, но таких людей больше всего.

Не трудно заметить, что все эти «агенты влияния» целиком и полностью формируются именно с помощью «мягкой силы».

Второй фронт – это «пояс напряжённости». Например, в случае России – это Украина, Молдова, Закавказье, Казахстан и далее, как получится. Цель ясна: создание вокруг России «пояса напряжённости» путём ухудшения отношений этих стран с Россией, провоцирования в этих странах всплесков русофобии, и, (в идеале), способствование росту в этих странах проявлений радикального национализма, религиозного экстремизма, этнофашизма и неонацизма. Тут всё понятно.

Кстати, обычная война в состав гибридной войны тоже может входить, но с одним важным уточнением – она может быть наполовину, (или даже больше), не реальной, а виртуальной. Но для нападающей страны это не важно. Для неё важное другое: чтобы люди во всём мире искренне верили, что война идёт, и что главный виновник этой войны – это именно Россия. Конечная цель такой гибридной войны – убедить все страны мира, что Россия не имеет права на существование и она должна быть расчленена на десятки мелких государственных образований, а её ресурсы должны быть захвачены.

Третий фронт – это финансы и экономика. Например, в случае России – это не прекращающийся вывод денег за рубеж через торги на биржах в рамках либеральной модели экономики. Россия никак не может заняться полноценным замещением импортных товаров силами собственного производства, потому что до сих пор не может инвестировать в производство рубли. Этому мешает Центробанк России, который всё ещё находится под внешним управлением. Кредитная политика Центробанка России не даёт возможности отечественным производителям брать кредиты по низкой кредитной ставке и на длительный срок.

Четвёртый фронт – это «климатическое соглашение». Тут наступление гибридной войны идёт примерно по следующей риторике: «Если вы не будете нас слушаться, то есть сворачивать производство, сворачивать добычу ископаемых, сворачивать экспорт своих товаров и, главное, не будете отстёгивать «углеродный налог», то все умрут. Вы слышите? Все люди в мире умрут из-за вас!».

Таким образом, можно смело констатировать, что успехи на этих четырех фронтах гибридной достигаются главным образом с помощью методов мягкой силы.

Центральным ядром любой гибридной войны является информационная война. А главным элементом информационной войны является именно мягкая сила. Сам термин «мягкая сила» впервые ввёл в оборот профессор Гарвардского университета Джозеф Най в 1990 году в своей книге «Bound to Lead: The Changing Nature of American Power». Впоследствии в 2004 году он развил данное понятие в своей книге «Soft Power: The Means to Success in World Politics» и в статье «Мягкая сила и американо-европейские отношения».

Мягкая сила оказалась очень удобным инструментом для внешней политики США. Поэтому не случайно ей было быстро найдено место в системе приоритетов национальной стратегии США и даже сформулировано её официальное определение: «Мягкая сила» – это комплекс дипломатических, экономических, политических, военных, юридических и культурологических инструментов не силового воздействия на обстановку в иностранных государствах в целях оказания на неё влияния, отвечающего национальной безопасности США». Заметьте: в этом определении присутствует слово «военных», т.е. сила мягкая, но с автоматом наизготовку.

Мягкая сила сегодня, как никогда прежде, активно используется Западом как главный инструмент их политики в мире. Это очевидно. Провоцирование и умелый подогрев нестабильности в зонах стратегических интересов США и НАТО, широкое тиражирование небылиц, выдумок и откровенной лжи западных политиков об агрессивности России, её угрозе для безопасности Европы и мира в целом – всё это в избытке можно наблюдать на полях гибридной войны.

Под прикрытием заявлений о российской «угрозе» США вводят всё новые антироссийские санкции, прорабатываются новую стратегическую концепцию мгновенного глобального удара (Prompt Global Strike). То есть, военная сила постоянно толкает перед собой «мягкую силу», а мягкая сила, в свою очередь, готовит обоснования для прихода вслед за ней военной силы.

Это и есть та самая «гибридная война», о которой так много говорят сегодня. Но это не должно вводить в заблуждение относительно пределов и возможностей использования мягкой силы. Настоящая, грубая, то есть военная, сила всегда стоит наготове. В такой ситуации любое государство, не обладающее хотя бы минимальным уровнем самодостаточности и военным потенциалом, не может рассчитывать на защиту своего суверенитета и проведении собственной независимой политики.

Стратегия мягкой силы напрямую связана со стремлением США привлечь к решению своих стратегических задач как можно больше союзников и зависимых партнеров. Это стремление прослеживается и в попытках Вашингтона сделать инструментами своей политики и стратегии различные экстремистские организации, в том числе религиозного и террористического характера. Необходимо всегда помнить, что мягкая сила сразу же становится жёсткой, как только это нужно Западу.

При этом с введением в международную практику мягкой силы, в отношениях между странами, ничего не изменилось. Разве что они стали ещё более непредсказуемыми и коварными. В остальном как было стратегическое противостояние крупнейших стран мира, так оно и осталось. Никуда не делось и экономическое соперничество, превратившееся в орудие разрушения, а не в инструмент честной конкуренции. Идеологическое противоборство также никуда не исчезло, став при этом ещё более жёстким и агрессивным, с прямыми попытками вмешательства одних стран во внутренние дела других стран («цветные революции», деятельность оплачиваемых из-за рубежа разных НПО и НКО, хакерские атаки и т.п.). Неизменными остаются и национальные интересы крупнейших государств мира, которые определяют существующий миропорядок и общий баланс сил в мире. И так в любой сфере общественной жизни: в образовании и науке, в культуре и искусстве, в спорте и др.

Каковы же в таком случае реальные предназначение и роль мягкой силы, если она не убирает острое соперничество между странами и вмешательства сильных стран во внутренние дела слабых стран?

Поиск ответа на этот вопрос приводит к выводу, что мягкая сила в ее западной интерпретации – это лишь «дымовая завеса», прикрывающая неуёмное стремление США к мировому господству. За ней не просматривается стремления к сотрудничеству. В ней видны лишь действия США по утверждению себя как единственно достойного для остального мира образца демократии, правовой непогрешимости и справедливости, как защитника прав человека и экономических свобод, как борца с коррупцией в других странах и т.д. и т.п.

Необходимо всегда помнить, что мягкая сила США и их союзников – это их главный инструмент давления и принуждения, который настроен на оказание политического и экономического давления на любые неугодные страны и их политические режимы, на введение против них санкций, на организацию против таких государств-объектов информационных и гибридных войн. А также на дестабилизацию обстановки в любой точке мира, где они посчитают это необходимым и возможным.

Конечно, мягкая сила, (в её чистом понимании), является показателем мощи и авторитета государства. Но далеко не все государства могут обладать широким спектром мягкой силы. Таким образом, мягкая сила стараниями США и их сателлитов в Евросоюзе и НАТО превратилась в главный инструмент американской бюрократии и транснациональных монополий, которые с остервенением борются за сохранение своего контроля над миром.

Отвечая на вопросы конференции, следует отметить, что Кыргызстан – это ведущая площадка Центральной Евразии, на которой пытаются экспериментировать и конкурируют мягкие силы России, Китая, Турции, Японии, Южной Кореи, США, ЕС и др.

Разные геополитические игроки проводят в Кыргызстане как конструктивные, так и деструктивные векторы приложения мягкой силы.

И ее роль, как главного инструмента информационных и гибридных войн, будет только усиливаться.