В центре внимания
15.02.2021

Кубат Рахимов: внешний долг вырос на 42 доллара на каждого кыргызстанца

По оценкам некоторых экспертов, экономика Кыргызстана близка к коллапсу, дефицит бюджета достиг беспрецедентных размеров, что может привести к утрате государством способности выполнять свои социальные обязательства, а также угрожает потерей части недр, ввиду отсутствия возможностей по обслуживанию внешнего долга. Но на самом ли деле так пессимистична социально-экономическая ситуация в стране? Что может спасти ее от коллапса? Об этом и многом другом в интервью «Регион.kg» рассказал экс-советник премьер-министра КР, экономист Кубат Рахимов.

«Регион.kg»: Как бы вы охарактеризовали нынешнюю социально-экономическую ситуацию в КР? Так ли «страшен черт, как его малюют»? Насколько преувеличены или возможно наоборот преуменьшены проблемы?

- Если говорить о социально-экономической ситуации в Кыргызстане, то следует отметить несколько важных моментов, которые на нее влияют. В первую очередь это, конечно же, последствия того социально-экономического кризиса, который сначала привёл к политическому, а после его разрешения, остался серьезной проблемой в социально-экономическом плане. Речь о том, что экономика нашей страны от каких-то быстрых перемен в политическом плане редко выигрывает. Остаётся как раз наоборот определенное послевкусие, которое влияет не только на инвестиционный климат, но и на настроения тех предпринимателей, которые уже работают внутри страны. Грубо говоря, оно влияет на баланс их сбережений, накоплений и инвестиций. Будем считать, что это такой очень важный треугольник, от которого необходимо отталкиваться в дальнейших каких-то конструкциях.

С другой стороны, октябрьские события стали абсолютно логичным продолжением того, что диспропорции внутри государственной машины, которые, по сути, сформировались из-за политических компромиссов, во многом не были выпрямлены ни в период позднего Атамбаева, ни в период трёх лет правления Жээнбекова. Все эти перекосы накапливались, эффективность государственной машины ухудшалась, что отчетливо показал кризис, связанный с коронавирусом. Там, где нужно было принимать оперативные решения по медикаментам, по средствам индивидуальной защиты, по больницам и т.д., фактически принимались с запаздыванием, т.е. обратная связь внутри госапарата была очень и очень слабой, неявной и запутанной. Соответственно создание чрезвычайных штабов и иных структур под эгидой премьера и вице-премьеров лишь отчасти облегчали ситуацию, связанную с координацией и межведомственным согласованием, однако кардинально не могли решить большинство вопросов.

Поэтому, на мой взгляд, принятое в феврале 2021 года решение по резкому сокращению количества министерств и ведомств – это на самом деле реакция на вопиющую неэффективность большой государственной машины. С одной стороны, с точки зрения проекции социально-экономической ситуации на управленческие решения – это правильный шаг. С другой стороны, я полагаю, что так или иначе министерства и ведомства нам всё равно придётся восстановить. К сожалению, это объективность, т.к. вряд ли мы сможем управлять рядом специфических вопросов без наличия специализированных госструктур.

Теперь что касается общих итогов. С точки зрения цифр, ВВП страны с прогнозом падения в пять процентов, реально упал на восемь процентов. И здесь я хочу вернуться к нашей излюбленной теме, которая называется степень непрозрачности и не наблюдаемости теневой экономики. С одной стороны, теневой сектор выступил демпфером по определённым кризисным моментам, которые были в течении 2020 года, с другой стороны, он не дал тех цифр, которые мы могли бы увидеть, скажем, на уровне классических инструментов статистического комитета, т.к. из-за пандемии статисты не смогли вернуться к докризисным стандартным инструментам измерения.

Поэтому нельзя говорить о том, что падение ВВП, которое мы видим по предварительным итогам, реально составляет восемь процентов. Фактическое падение было меньше, что связанно со спецификой горнорудной отрасли, а также с тем, что теневая экономика во многом приняла на себя ряд оборотов по товарам и услугам, которые формально в период пандемии не работали. Вот такой вот парадокс. Так что в части падения экономики не так страшен чёрт, как его малюют.

Кроме того, если посмотреть на конец прошлого года, то в соблюдении базисных санитарно-эпидемиологических требований Всемирной Организации Здравоохранения – масочный режим, ограничения по перемещению, работа заведений общественного питания и т.д. – Кыргызстан оказался самой либеральной страной на всем постсоветском пространстве. Возможно, это связанно с тем, что большая часть населения уже переболела и имеет антитела. Но это не является таким окончательным решением проблем, мы всё равно должны вести речь о поэтапной вакцинации населения, и только тогда, мы сможем говорить о том, что фактор коронавируса снят с повестки дня, и экономика возвращается в нормальное русло.

«Регион.kg»: Какова роль внешней помощи в поддержке, если не экономики, то социально-экономической ситуации в стране?

- Что касается внешней поддержки за прошлый год, то я бы расценивал ее двояко. Предыдущий кабинет министров достаточно серьезно подходил к вопросу внешних заимствований, была принята программа по уменьшению внешнего долга – планировалось довести его до 40 процентов от ВВП. Конечно, без заимствований государство не может существовать, но планировалось все это делать за счет внутренних заимствований.

Однако, события годичной давности привели к тому, что Кыргызстан открыл, так называемый, ящик Пандоры, когда при отсутствии источников пополнения бюджета, мы были вынуждены обратиться к внешним кредиторам. Кыргызстан самым первым в мире получил пакет чрезвычайной помощи от Всемирного Банка двумя траншами по 121 млн долларов, т.е. в общем 242 млн. Плюс, были подписаны другие проекты. В итоге внешний долг только за 2020 год вырос на 42 доллара на каждого кыргызстанца, это помимо тех семисот, которые были до этого. На мой взгляд, двоякость заключается в том, что этими программами внешней помощи, определенные люди и определенные компании не всегда пользовались в интересах страны. Увы, это факт.

Другой момент, что и эффективность использования этой внешней помощи носила характер, мягко говоря, не качественный, потому что, учитывая именно проблемы, связанные с коронавирусом, как триггером, и уже потом, как фактором, эконмического кризиса, нужно было бросить все ресурсы на расшивку узких мест, связанных с этим. Но правительство под давлением, так называемых, финансовых лоббистов было вынуждено направить большую часть средств, которые поступили, на покрытие задолженностей по заработной плате, по пенсиям – трансферты в социальный фонд – и т.д. Это самый неэффективный способ расходования внешних заимствований, т.е. это проедание в чистом виде.

Также весной 2020 года не смогли кардинально решить вопрос по секвестру бюджета – с одной стороны недооценили значение и влияние пандемии, с другой стороны мощнейшее бюджетное лобби, существующее у нас в стране, которое транслировалось и через депутатов, и через искаженную систему назначения министров через партийную систему, все это в итоге привело к плачевному результату, к мощнейшему социально-экономическому и политическому кризису, который четко себя проявил уже в октябре 2020 года.

Поэтому в отношении внешней помощи хочу сказать, что да, во многом была польза, но степень ее эффективности под большим вопросом. Нам надо задуматься над механизмами дальнейшего использования всего этого. Я лично сторонник того, чтобы при президенте КР была создана структура, как вариант, агентство, которое будет отвечать за стратегию развития, в зависимости от которой будут определяться уже и приоритеты задействования внешней помощи. Эта структура могла бы аккумулировать все проекты и программы в отношении отраслевых министерств и ведомств, которые идут от доноров. На данный момент госструктуры полностью разобщены, и даже объединенное министерство экономики и финансов не сможет с этим справиться.

«Регион.kg»: Экономисты говорят, что любой кризис – это новые возможности. Какие возможности, на ваш взгляд, коронакризис открыл перед Кыргызстаном? И самое главное, сумеет ли республика ими воспользоваться, учитывая, что зачастую, мы упускаем даже самые реальные шансы?

- Прежде всего, нужно сказать о том, что коронакризис выполнил очень важную функцию в рамках мировой экономики. По сути, он выпустил пар с перегретого рынка тех же деривативов и вторичных ценных бумаг, потому что, по оценкам отдельных экономистов, сейчас этот рынок составляет квадриллион долларов, чтобы вы понимали, это миллион триллионов долларов. Это говорит о том, что в масштабах мировой экономики сформировался громаднейший финансовый пузырь. Протыкание этого пузыря было чревато, поэтому было необходимо его легкое стравливание, которое возможно либо через какие-то локальные вооруженные конфликты, либо через волатильность цен на углеводороды, либо через госрегулирование рынка, так называемой, грязной энергетики, т.е. через те сферы, где происходит процесс воздействия на сложившийся народно-хозяйственный баланс, потому что по-другому назвать это невозможно.

Пандемия имела четкую проекцию на экономики стран. Скажем, если развитым экономикам было вполне по силам уходить в режим дополнительной эмиссии, по сути, прямой раздачи денег населению, только за то, что оно ничего не делает, а просто сидит дома, то малые экономики упали.

Если говорить про Кыргызстан, который до сих пор находится в плену нео либертарианских подходов, которые зачастую культивируются еще и Нацбанком страны, что, мол, нельзя накачивать национальной валютой экономику, нужно держать ее в режиме жесткого дефицита нацвалюты, то мы упали на 8 процентов. При этом тот демпфер, на который мы всегда молились – это малый бизнес и сфера услуг – в условиях коронавируса себя не смог проявить, потому что карантин и все локдауны ударили как раз по малому бизнесу, а вытягивала нас горнорудная промышленность.

Я считаю, что прошедший год нам показал, на чем мы можем реально выезжать. Поэтому наши приоритеты сейчас должны смещаться в сторону капиталоемких отраслей с высокой добавленной стоимостью, и самое главное, базирующихся на наших недрах и внутренних ресурсах. Потому что не с импортируемых товаров или полуфабрикатов, а именно с нашего собственного сырья, которое мы добываем на территории нашей страны – начиная от нерудных, так называемых, инертных, строительных материалов, и заканчивая рудами цветных и редкоземельных металлов, – мы можем получить добавленную стоимость.

К сожалению, у нас действует странный популистский запрет на добычу руд, которые содержат уран и торий. Кыргызстан – горная территория, а горах всегда слегка «фонит», т.е. в пределах нормы естественная радиация была, есть и будет, поэтому здесь необходимо возвращать норматив по процентному содержанию урана и тория в рудах, что позволит разморозить работу многих месторождений, которые на самом деле безопасны для человека и экологии.

Итак, первый наш локомотив – это горнорудная отрасль, и осознание этого, думаю, будет чрезвычайно важным для новых властей страны.

Второе – это создание длинных цепочек стоимости в сельском хозяйстве и пищевой промышленности. То, что мы выращиваем, мы не должны продавать, как сырье, мы должны максимально это использовать именно в режиме добавленной стоимости. Если мы чувствуем, что проигрываем по ранним фруктам, овощам и зелени нашим соседям – Узбекистану и Таджикистану, значит, нам нужно концентрироваться на том, чтобы в первую очередь обеспечивать население своей страны этими ранними продуктами, а уже сезонный полноценный урожай либо направлять в режим качественного долгосрочного хранения, чтобы обеспечить рынки осенью и зимой, либо в режим переработки.

Например, Израиль является мировым лидером по поставкам соковых концентратов, т.е. они научились правильно сублимировать фрукты и ягоды таким образом, чтобы, сохраняя все питательные вещества, получать пастообразные концентраты, которые дальше уже разбавляют и изготавливают соки. Практически на любой пачке сока можно найти надпись – «восстановленный». Потому что в России и в Белоруссии не растут апельсины и мандарины, но соки выпускаются вовсю, т.е. используются концентраты, которые откуда-то поступили.

Для Кыргызстана изготовление соковых концентратов, компотных смесей и т.д. – это очень перспективная ниша. Когда мы перестанем возить воду туда-сюда и начнем выходить в добавленную стоимость, когда сконцентрируем свежие овощи и фрукты на внутренний рынок с минимальным завозом импортных продуктов, мы сбалансируем наш рынок с точки зрения оттока-притока валюты.

Третье направление формирования нашего ВВП – это доходы от трудовой миграции. Я считаю, что здесь должна быть принята программа всеобщего профтехобразования, чтобы все выпускники школ, начиная с неполного среднего образования, имели сертификат о среднем техническом образовании, т.е. получали рабочую специальность – программистов или веб-дизайнеров, массажистов или мастеров маникюра-педикюра, начальные сельскохозяйственные, инженерные или промышленные навыки и т.д. Кому, что ближе, но, чтобы по окончании девяти классов каждый имел какую-то специальность. Это вполне реально сделать.

Из минусов мы должны делать плюсы. Реальные шансы лежат у нас перед глазами. Но зачастую вместе с водой мы выплескиваем ребенка. У нас есть много нормальных здоровых блоков в экономике, в общественной организации, в соблюдении свобод и т.д. Но мы постоянно сами себя поливаем грязью, под которой не видно, что мы на самом деле имеем или чего можем достичь. Поэтому я думаю, что кризис 2020 года дает нам возможность для качественной, но очень аккуратной перезагрузки картины мира. Т.е. с одной стороны мы должны сделать правильный сдвиг восприятия, с другой стороны не распыляться, а браться за конкретные приоритетные проекты, связанные с цепочками длиной стоимости.

Мы должны реформировать социальный фонд, потому что во всем мире он называется пенсионный фонд, т.е. нам нужно отсечь от него ненужные функции. Укрупнение министерств уже произошло, я думаю за ближайшие 2-3 месяца управленческая структура выровняется, и дальше можно будет двигаться в направлении качественного управления экономикой при одновременном усилении роли государства, потому что коронакризис показал, что игнорирование роли и значения госорганов носит деструктивный характер.

«Регион.kg»: Каковы ваши прогнозы для экономики на ближайшее время?

- Что касается перспектив по 2021 году, то на мой взгляд, экономика, я имею ввиду ВВП, должна вырасти примерно на семь процентов. Мой прогноз на несколько пунктов выше, чем прогнозы Евразийского банка развития и других международных финансовых институтов. Они по-своему осторожничают, я их понимаю. Но я отталкиваюсь от так называемой V-образной специфики нашей экономики, то есть под острым углом упали, под острым углом отскочили. И отскок как правило компенсирует те потери, которые были в предыдущем периоде.

В центре внимания
Медиа школа
Безысходность или тесное сотрудничество с «большим соседом»?

Что ждет Кыргызстан в будущем из-за долга перед Китаем?

Подробнее...

Видео
Председательство Кыргызстана в СНГ | Центр экспертных инициатив «Ой Ордо»

Видео
Центр экспертных инициатив «Ой Ордо» провел международную конференцию

E-mail: oi-ordo@mail.ru

Whats App: +996 555 547 320