Вокруг положения трудовых мигрантов из Центральной Азии в России существует масса мифов и политических спекуляций.

В частности, часто поднимается вопрос о нападениях на выходцев из региона, находящихся на заработках в российских городах. Глава Евразийского Аналитического Клуба Никита Мендкович попытался разобраться - насколько обоснован страх мигрантов перед этническим насилием?

Страх перед насилием на этнической почве укоренился достаточно глубоко: опросы, проведенные среди трудовых мигрантов в г. Москве несколько лет назад, показал, что 22% из них опасаются нападения «скинхедов»[1]. Попытаемся разобраться, какова реальная ситуация и уровень криминальных угроз для трудовых мигрантов из Центральной Азии в России.

По данным статистики МВД, в 2015 году в РФ в общей сложности было совершено 16,5 тысяч различных преступлений против иностранцев. В последнее время этот показатель имеет тенденцию к росту, однако это не имеет никакого отношения – к трудовым мигрантам из стран ЦА. В 2014-2015 гг в России резко выросло число жителей Украины, покидающих страну из-за социально-экономического кризиса и гражданской войны на Юго-востоке страны. На конец 2015-го в России находилось 2,5 млн украинских граждан, причем 1,3 млн – подали ходатайства о получении правового статуса, в т.ч. в качестве беженцев[2].

Российские "скинхеды"

В результате доля украинских граждан в общей массе жителей страны – превысила 1,7%, из-за чего они чаще становятся фигурантами статистики, в том числе криминальной. Так по данным властей Республики Саха, до которой от украинской границы путь не близкий, – жертвой каждого четвертого преступления против иностранцев становятся граждане Украины. Выходцы из центрально-азиатских стран-доноров рабочей силы (Таджикистана, Кыргызстана, Узбекистана) – занимают в статистике жертв преступлений более низкие строки.

В массе совершаемых преступлений посягательства на почве этнической ненависти достаточно редки. Несколько лет назад я проводил сравнительный анализ числа преступлений, совершаемых на почве этнической или иной ненависти в России и некоторых странах Запада. В результате я обнаружил, что уровень подобных преступлений в РФ значительно ниже, чем в США и странах Западной Европы.

Как показывает приведенная статистика, уровень насилия на почве этнической и иной ненависти в России многократно ниже, чем в США, Великобритании или Канаде. Причем и в абсолютном выражении, и в пересчете на общую численность населения.

Почему же граждане Таджикистана опасаются криминального насилия в России и, абсолютно не испытывая страха, стремятся поехать в Великобританию? Причиной здесь – языковой барьер. С ситуацией в России многие знакомы и по рассказам знакомым, и самое главное через русскоязычные СМИ, которые в равной степени понятны и россиянам, и многим жителям постсоветского пространства.

Ситуация в той же Европе известна рядовому гражданину только через переводные новости, часто передаваемые государственными изданиями, которые избегают сообщать те или иные неприглядные факты. Например, русская или фарсиязычная служба BBC вряд ли «порадует» аудиторию сообщениями о преступлениях против польских мигрантов в Соединенном Королевстве. Между тем, по данным англоязычных британских СМИ тем или иным формам преследований подвергалось не менее 71% этнических поляков в стране, а число случаев нападений по национальному признаку – стабильно растет[4].

Очевидно, что проблема этнической ненависти и экстремистских преступлений есть во всех странах мира, однако в России она стоит едва ли не менее остро, чем в странах Запада. Причем в последнее время число атак экстремистов против выходцев из стран Центральной Азии сокращается.

По данным независимых исследователей (МВД РФ не классифицирует жертв преступлений по национальности), число жертв нападений различной степени тяжести из региона достигло 10 человек, против 43 годом ранее. Общее число нападений по мотивам этнической розни, зарегистрированных ими, сократилось в 2015 года со 101 до 38. Основной причиной этих изменений, видимо, стала последовательная политика российских властей по подавлению экстремистских организаций, пресечению пропаганды национальной ненависти, поиск и арест активных экстремистов[5].

Британские скинхеды

С точки зрения криминальных угроз трудовым мигрантам из Центральной Азии в большей степени угрожают конфликты между этническими ОПГ, контролирующими доступ на те или иные рынки труда. Чаще всего трудовые мигранты трудоустраиваются на «черном рынке» или в «серой зоне», если не имеют прав на работу, поэтому оказываются вне зоны досягаемости государства, но – под угрозой неформальных и криминальных объединений.

Один из таджикистанских трудовых мигрантов так обрисовывал в интервью российскому изданию обстановку на московских трудовых рынках: «Я водитель, но я таджик, а все такси под азербайджанцами. Можно и без их «крыши» бомбить, но тогда и ты, и машина пропадут без вести. Какая еще работа? Есть ручная автомойка, тоже под азербайджанцами и немного под грузинами-армянами. Ее киргизы и узбеки заняли, не по-соседски у них хлеб отнимать. Есть шанс попасть в грузчики в «Ашане» или в «Метро». Но там все забито».

Этнические ОПГ часто занимаются поборами с соотечественников за право трудиться в той или иной сфере. В частности, в 2015 году была раскрыта преступная группировка во главе с уроженцем Иссык-Кульской области (Кыргызстана), вымогавшая деньги у выходцев из республики, работавших на рынке, угрожая им похищением и убийством. Кыргызская газета «Дело №» в свое время публиковала большое журналистское расследование об этой группировки, дело которой вели одновременно органы России и КР.

Иногда подобные ОПГ прибегают не только к насилию, но изготовляют и продают желающим документы, включая трудовые патенты для работы в РФ. В частности, зимой в Москве была раскрыта подобная группировка, которую возглавляла уроженка Узбекистана, разыскиваемая за уголовные преступления на родине.

«Серые» рынки труда не статичны и порой подвергаются криминальному переделу в результате силовых конфликтов. Некоторые из них попадают из-за массовости даже в поле зрения полиции и СМИ. Например, весной в Москве полицейские задержали участников массовой драки трудовых мигрантов, конфликтовавших из-за права занимать рабочие места дворников в одном из районов российской столицы. Аналогичный массовый конфликт в Туле между группами мигрантов из Таджикистана и Узбекистана закончился убийством одного из участников.

Этнические ОПГ в России, паразитирующие на труде рабочих мигрантов, часто отличаются крайней жестокостью и могут легко расправляться со «своими», и «чужими». В частности, можно упомянуть недавнее зверское убийство семьи бывшего начальника полиции Сызрани Андрея Гошта, совершенное бандой во главе с выходцем из Центральной Азии Махмадали Ахмадовым.

Зачастую такие ОПГ пытаются поставить под свой контроль всю жизнь общин соотечественников в России и работу их легальных объединений. Примером могут служить трагедия 2009 года, когда выборы лидера отделения «Союза таджикистанцев России» Екатеринбурга завершилось убийством таджикского бизнесмена Алишера Мухаммадиева. Таджикистанская пресса со ссылкой на участников событий писала: «Скорее всего, это политический вопрос, а убийство было показательным, чтобы остальные "не высовывались"». В материале высказывалось предположение, что за убийством стоят местные криминальные круги, которым не выгодна легализация миграции.

Автор не берется судить о подробностях каждого из описанных прессой криминальных инцидентов, однако приведенные факты позволяют сделать однозначный вывод. Нелегальное и полулегальное (работа без разрешительных документов) положение мигрантов создает все условия для всевластия криминала и национального, и чисто российского. В реальности это – является главным источником угроз для выходцев из стран Центральной Азии в России.

В случае Кыргызстана ситуация может начать улучшаться после вступления страны в ЕАЭС, так как граждане республики смогут работать в РФ на тех же принципах, что и россияне. Однако Таджикистан и Узбекистан пока отказались от участия в этом проекте, и трудовые мигранты из этих стран, к сожалению, остаются в «зоне» риска и досягаемости криминальных структур.

«Станрадар»