Несмотря на вызванный COVID-19 кризис, Узбекистан успешно привлекает займы. А Таджикистан, похоже, ждут неприятности.

В последние годы привлечение заемных средств стало одним из проявлений интеграции Центральной Азии в мировую экономическую систему. Наибольшее внимание привлекают ссуды, предоставляемые Китаем, но внимание это редко носит положительный характер. Однако получение займов на западных рынках капитала, особенно в форме торгуемых займов, выпущенных за рубежом и номинированных в твердых валютах (известных как еврооблигации), обозначили основные различия в развитии постсоветских республик спустя 30 лет после обретения ими независимости.

Узбекистан – наглядный пример активных усилий в этом направлении, которые страна начала предпринимать после смерти президента Ислама Каримова в 2016 году. Кредиторы с энтузиазмом встретили выход страны на рынки капитала. Между тем печальный опыт Таджикистана стал, скорее, назиданием – с точки зрения как накопленной властями задолженности, так и нежелания инвесторов иметь дело с этой страной.

Успех Ташкента

В феврале 2019 года два специалиста банковского дела с западным образованием и большим опытом работы за границей – Атабек Назиров, возглавляющий Агентство по развитию рынка капитала, и заместитель министра финансов Одилбек Исаков – руководили выпуском первых в истории Узбекистана суверенных евробондов на общую сумму 1 млрд. долларов США. Размещение прошло весьма успешно. Половину из размещенных гособлигаций составили 10-летние евробонды, которые в настоящее время торгуются по цене почти 113 центов на доллар.

По мере роста цен на облигации их эффективная доходность снижается. В момент размещения инвесторам был обещан доход в размере 5,375 процента годовых, но текущая эффективная доходность составляет всего 3,5 процента, что для Ташкента означает снижение затрат по займам.

В ноябре того же года государственный банк «Саноат Курилиш Банк» (также известный как «Узпромстройбанк») последовал примеру и выпустил евробонды объемом 300 млн. долларов.

COVID-19, конечно, не обошел стороной Узбекистан, и в марте 2020 года во время распродажи долгов развивающихся стран узбекские облигации всего за три недели упали в цене на 24 процента (со 112 центов на доллар до 85 центов). Но во второй половине 2020 года они постепенно восстановили свои позиции, и в настоящее время торгуются по цене почти 113 центов. Этому способствовали не события внутри страны, а, скорее, принятие центральными банками западных стран стимулирующих мер, которые обусловили рост цен на облигации во всем мире.

Сообщения о дефиците наличных средств в Узбекистане в апреле прошлого года, в том числе о новых ограничениях на выдачу местными банками долларов и евро, существенно не повлияли на интерес к облигациям страны. Воспользовавшись рекордно высокими ценами, Ташкент продал значительные объемы золота в 2019 и 2020 годах. В то время как продажи вызвали некоторую критику внутри страны, иностранные инвесторы назвали предпринятые шаги благоразумными.

По словам одного из покупателей узбекских евробондов, внутриполитические процессы и даже экономические последствия пандемии для Узбекистана не вызывают у него обеспокоенности. Он уверен в платежеспособности страны, учитывая ее внушительные золотовалютные резервы и в целом низкий уровень внешнего долга, хотя за последние пять лет соотношение государственного долга и ВВП увеличилось почти в два раза и составило 38 процентов.

Еще два государственных банка – Национальный банк Узбекистана и «Ипотека-банк» – последовали примеру «Узпромстройбанка» и выпустили в октябре и ноябре 2020 года пятилетние облигации объемом 500 млн. долларов с доходностью 4,85 и 5,5 процента.

Кроме того, в ноябре прошлого года Узбекистан выпустил еще один пакет еврооблигаций на сумму 555 млн. долларов. Проценты по ним составляют всего 3,7 процента. Всего за полтора года Узбекистану удалось сократить выплачиваемую им ставку почти на 1,6 процентных пункта.

Примечательно, что тогда же в ноябре Ташкент продал выраженные в местной валюте долговые обязательства на общую сумму 2 трлн сомов (190 млн. долларов), несмотря на неизменно высокий уровень внутренней инфляции. Возможность продавать за рубежом номинированные в узбекской валюте облигации должна помочь стране сократить затраты по займам на финансирование новой стратегии развития, поскольку займы в местной валюте не несут связанных с обменным курсом рисков и не сталкиваются с другими проблемами, связанными с займами в иностранной валюте.

Сейчас Узбекистан, как и Казахстан, похоже, готов прочно обосноваться на рынке в качестве объекта инвестиций. В этом году Ташкент планирует очередную эмиссию облигаций в национальной валюте на общую сумму 5 трлн. сомов (почти 500 млн. долларов), а также евробондов объемом 700 млн. долларов. При этом инвесторы демонстрируют готовность брать и те, и другие.

Казахстан

Пройденный Узбекистаном путь был проторен его соседом – Казахстаном, который еще в 1996 году начал выпуск суверенных еврооблигаций, открыв доступ к западным кредитам для казахстанских компаний. Сегодня казахстанские корпорации являются даже более активными эмитентами еврооблигаций, чем само государство.

В 2018 году Казахстан разместил пятилетние евробонды объемом 525 миллионов евро с доходностью 1,55 процента годовых, что на тот момент было рекордно низким показателем для любой постсоветской страны. Для сравнения: на прошлой неделе Министерство финансов США платило 1,45 процента по займам на срок более 10 лет.

Казахстан также намерен развивать рынок облигаций в национальной валюте, и в ноябре прошлого года при поддержке Азиатского банка развития дебютировал с выпуском «зеленых» облигаций на сумму 14 млрд. казахстанских тенге (33,5 млн. долларов) для инвестирования в экологичные проекты.

Проблемы в Таджикистане

Что касается третьего центрально-азиатского эмитента евробондов, то это поучительная история о том, как чрезмерная увлеченность этим видом ценных бумаг может оказаться палкой о двух концах. Свои первые евробонды объемом 500 млн. долларов Таджикистан разместил в сентябре 2017 года. По еврооблигациям со сроком погашения в 2027 году страна выплачивает целых 7,125 процента годовых. Иными словами, к 2027 году Душанбе выплатит инвесторам более 356 млн. долларов сверх основной суммы займа в размере 500 млн. долларов.

Райффайзенбанк, один из двух организаторов размещения таджикских евробондов, назвал их «самыми неэффективными» среди всех облигаций развивающихся рынков в 2019 году. Во время распродажи на рынке облигаций в марте прошлого года евробонды обвалились еще больше, достигнув самой низкой отметки – 60 центов на доллар. Хотя они несколько восстановили свои позиции после падения, тем не менее они не поспевают за странами с формирующимся рынком, для которых 2020 год стал рекордным. Учитывая сложившуюся ситуацию, едва ли можно представить, что у Таджикистана есть шанс вернуться на рынок.

В этом и состоит загвоздка с финансированием путем выпуска облигаций: растущие долги устойчивы до тех пор, пока инвесторы готовы их рефинансировать.

Попытка Таджикистана приобщиться к облигационному финансированию, скорее всего, бесславно провалится. Это единственная центральноазиатская страна, которая присоединилась к инициативе G20 по приостановлению обслуживания долга, направленной на преодоление экономических последствий пандемии.

Душанбе начал переговоры с Пекином о реструктуризации задолженности. И хоть Международный валютный фонд выдал Таджикистану чрезвычайный кредит в размере 189,5 млн. долларов в мае прошлого года, его терпению, похоже, истекает: фонд фактически обвинил Душанбе в мошенничестве, когда в последний раз пытался его поддержать.

Таким образом, остается только гадать, кто предоставит Душанбе новые займы объемом 562 млн. долларов, которые, как он заявляет, он намерен получить в этом году. По мере приближения 2027 года надвигается угроза в виде необходимости погасить евробонды на сумму 500 млн. долларов, что может отбить у институциональных кредиторов – Китая и других потенциальных платежеспособных инвесторов, таких как страны Персидского залива – желание давать Таджикистану в долг.

Источник: https://russian.eurasianet.org/