Проект «Центральная Евразия» (Ташкент, Узбекистан) продолжает виртуальную экспертную дискуссию на тему «Основные проблемы на пути развития и взаимодействия стран Центральной Азии, рекомендации по их решению».

На вопросы модератора дискуссии руководителя аналитической группы «Центральная Евразия» Владимира Парамонова, о том каковы основные проблемы на пути развития стран Центральной Азии и взаимоотношений между ними, а также существует ли эффективное решение данных проблем, ответили доктор политических наук, профессор, независимый эксперт Шухрат Ёвкочев из Узбекистана и кандидат исторических наук, независимый эксперт Камолудин Абдуллаев из Таджикистана.

Доктор политических наук, профессор, независимый эксперт Шухрат Ёвкочев (Узбекистан):

Проблемы

- На мой взгляд, к основным проблемам на пути развития региона и взаимоотношений между странами ЦА можно отнести несколько.

Во-первых, это геополитическое противостояние крупных держав. Данное противостояние в зависимости от ситуации, геополитических и стратегических интересов часто препятствует интеграции и кооперации центральноазиатских стран. Подобные процессы мы наблюдали и в 90-е и 2000-е годы, когда попытки Узбекистана и Казахстана по созданию внутрирегиональных союзов и объединений так и не достигали своих основных целей.

Во-вторых, это рост религиозного радикализма.

В-третьих, это экологические проблемы, среди которых на первый план выходят нехватка воды и иссушение плодородных земель. Эти крайне серьезные угрозы всему региону могут привести в движение неконтролируемые силы и процессы ...

Пути решения

- Буду короток в своих ответах поскольку время не только деньги но и возможности.

Во-первых, к решению проблем, связанных с геополитическим противостоянием крупных держав в ЦА, можно «подойти» лишь за счет проведения государствами региона долгосрочной политики. С одной стороны, это предполагает согласованную политику, а с другой стороны - сбалансированную политику. Эта политика должна исключать резких,  непродуманных и нескоординированных шагов, способных нарушить баланс сил и интересов в пользу одной из держав. Самое главное - использовать ситуацию для развития, укрепления экономики, безопасности и внутрирегионального сотрудничества!

Во-вторых, борьба с религиозным радикализмом в регионе требует согласованного проведения политики религиозного просвещения масс и  разработки комплексной программы борьбы с религиозным экстремизмом. Все это и многое другое невозможно без постоянного мониторинга изменения ситуации, ее анализа и прогнозирования, а как результат -  адекватного реагирования.

В-третьих, экологические проблемы, безусловно, относятся к категории наиболее чувствительных и сложных. Их решение зависит не только от позиции и действий стран, но и от целого ряда объективных факторов, не зависящих от человеческой воли. В идеале нам надо двигаться по пути создания единого центра по координации политики и управлению природными ресурсами всего региона. Другого пути просто нет.

Кандидат исторических наук, независимый эксперт Камолудин Абдуллаев (Таджикистан):

Проблемы

- ЦА унаследовала границы, установленные в 1924-1936 годах.  Они являются экономически и этнически необоснованными, а также культурно неадекватными. Особенно это касается Таджикистана, который, помимо того, что оказался оторванным от своих культурных центров, населенных миллионами таджиков, полностью зависим от Узбекистана с точки зрения транспортных коммуникаций, не обладает залежами таких важных полезных ископаемых как газ и нефть.

Таджикистан был с самого начала поставлен в неравные «стартовые условия». Советами он планировался как горное, приграничное («ворота в Индостан» по выражению Сталина), нетюркское, и экономически бесперспективное «арийское» подбрюшье «большой Средней Азии». Вернее, экономические перспективы есть, но лишь в отдаленной перспективе. Более того, для их реализации требуются финансовые, человеческие и прочие ресурсы, которыми отдельно взятый Таджикистан, не обладает. Даже мощи советской экономики оказалось недостаточно для развития Южного и Центрального Таджикистана, не говоря о Горно-бадахшанской автономной области, которая в период СССР являла собой скорее русский пограничный пост, чем хозяйственную единицу.

Пути решения

- Для Таджикистана наиболее перспективная стратегия выживания заключается в максимальной интеграции в среднеазиатское (пусть даже тюркское) сообщество. Именно Узбекистан может и имеет шанс выступить локомотивом региональной интеграции. Это прекрасно понимают в Душанбе, особенно на фоне ослабления России, «увязшей в капкане» неравного противостоянии с Западом, а также растущей роли Китая.

Узбекский вектор - сегодня наиболее перспективный и вероятный для Таджикистана. С другой стороны, сближение с Таджикистаном -ближайшим соседом хронически нестабильного Афганистана - желательный путь и для Узбекистана, если он намерен стать процветающим и безопасным «снежным барсом» Центральной Азии.

Узбекистан и узбеки наиболее близкая Таджикистану и таджикам нация, так как этно-культурно она содержит важные компоненты исламо-персидской культуры и иранского этноса. Эти компоненты, в свою очередь,  вместе с элементами тюркской кочевой культуры составляют ядро идентичности всего региона, и делают его близким и понятным государствам и нациям Южной Азии, Ближнего и Среднего Востока.

Интеграция, понимаемая как создание единого экономического, военного, таможенного, валютного и гуманитарно-культурного пространства, может привести к созданию союзного государства Узбекистан-Таджикистан, к которому в случае его процветания, смогут впоследствии присоединиться остальные государства региона.  Только так можно привести в соответствие и гармонизировать политические, этнокультурные и экономические границы, проведенные Советами много лет назад. Другой путь - это изоляция, перекраивание границ, нестабильность и даже социальные и национальные конфликты.

Последние события в развитии таджикско-узбекских отношений, а именно неожиданное для многих сближение Рахмона и Мирзиёева показали очень многое. В частности, они показали, что регион развивается не в правовом поле (понимаемом по-западному как поле политической конкуренции и многопартийности, результата деятельности сложившегося гражданского общества), а в поле взаимодействия авторитарных персоналий и традиционных, «органических», интерес-групп.

Личные интересы и воля нацлидеров оказались решающими в «потеплении» отношений между Узбекистаном и его соседями, что послужило объективно в пользу масс населения и укреплению недемократических режимов. Всякая интеграция предполагает неизбежное ограничение личной власти нацлидеров и передачу части ее «наверх», на региональный уровень. Она (интеграция) предполагает также известную прозрачность, подотчетность и ответственность лидеров. Готовы ли они пойти на то, что неизбежно повлечет ослабление их личной власти? Это интересный вопрос!

Видимо надо признать, что западная модель многопартийности провалилась, по крайней мере в Таджикистане, в котором политический процесс прекратился, едва начавшись. Это означает, что для успешного развития сотрудничества и интеграционных проектов в Средней Азии надо найти собственную модель, опирающуюся на свои, традиционные ценности, сочетающие задачи одновременного обеспечения стабильности и прогресса в интересах всего региона и каждого его жителя. Это не будет копия какого-то опыта, но оригинальный интеллектуальный продукт.

Виртуальная экспертная дискуссия осуществляется при информационной поддержке аналитического ресурса «Регион.kg»

http://www.ceasia.org/