Есть ли у России реальные конкуренты на рынке труда иностранной рабочей силы.

Изменение российского законодательства в сторону более жестких требований к иностранным гражданам, въезжающим в Россию с целью трудоустройства, рост негативного к ним отношения со стороны общественности, нестабильность российской валюты — все это усложняет пребывание трудовых мигрантов на территории РФ. В первую очередь это касается граждан из стран Центральной Азии — Киргизии, Узбекистана и Таджикистана, являющихся основными поставщиками преимущественно низкоквалифицированной рабочей силы на российский рынок труда.

Такое положение дел может стать причиной для переформатирования миграционных потоков из ЦА. Уже сейчас заметна тенденция к увеличению миграционных потоков из центральноазиатских государств в Южную Корею и Турцию. Однако, по мнению экспертов, это не повод отказываться от жесткого и последовательного регулирования миграционного процесса.

Эксперт по вопросам миграции Асилбек Эгембердиев в беседе с «МЕДИА-МИГ» отметил, что считает обоснованными действия российских властей по ужесточению миграционного законодательства.

«Сейчас в России на одного легально работающего мигранта приходится 3–4 человека, которые работают нелегально. На это российское руководство долго закрывало глаза, но в последнее время участились административные и уголовные правонарушения со стороны мигрантов, — рассказал он. — Ситуация дошла до критической точки и потребовала принятия жестких мер. Я, например, тоже считаю, что иностранных граждан, которые нарушают законодательство, нужно отправлять на родину, чтобы люди начали понимать, что нужно законы соблюдать и работать легально».

Вместе с тем он отметил, что как мигранты нуждаются в России, так и она нуждается в иностранных трудящихся, учитывая, что в стране наблюдается дефицит собственной рабочей силы. Кроме того, россияне зачастую не готовы работать там, где соглашаются работать выходцы из стран ЦА.

Схожее мнение в беседе с «МЕДИА-МИГ» высказал доцент кафедры политологии и политического управления Института общественных наук РАНХиГС при президенте РФ Михаил Бурда. По его словам, у России практически нет альтернативы мигрантам из стран постсоветского пространства.

«Работодателю нужна массовая неквалифицированная миграция, потому что она позволяет минимизировать расходы на рабочую силу. К сожалению, эти подходы прочно укоренились в российской действительности, и пока мы от этого не уйдем, вести речь о качественном изменении трудовой миграции бесполезно. Тем более что существенной альтернативы у нас все равно нет. К нам работать не поедут массово, например, бангладешцы или филиппинцы. К нам будут ехать граждане из постсоветских стран, это данность. И бороться с ней, принимая запретительные меры, чтобы никого не пускать — это, во-первых, утопия, во-вторых — глупо», — считает эксперт.

Однако он считает необходимым вводить четкие критерии дифференциации миграционных потоков исходя из четкого представления о том, сколько и каких мигрантов нужно российской экономике.

«Сегодня это ключевой проблемный вопрос в России. Уже 30 лет мы никак не можем определиться, сколько же нам нужно иностранных рабочих, а все потому, что в данной сфере слишком много лоббистов, зарабатывающих на мигрантах деньги. Причем речь идет не только о работодателях, но и общественниках, которые под брендами крупных неправительственных организаций, по сути, выполняют функции работорговцев, получая финансовую выгоду за счет иностранных граждан, желающих работать в России», — рассказал М. Бурда.

На перекосы рынков труда России и стран постсоветского пространства и вытекающие из них парадоксы обратил внимание исполнительный директор Центра стратегических решений «Аппликата», экс-советник премьер-министра КР, эксперт по вопросам интеграции Кубат Рахимов.

«Сегодня в РФ есть много объектов, выделяемое финансирование по которым из года в год полностью не осваивается. По некоторым данным, коэффициент неосвоенных средств бюджета и крупных корпораций составляет 30% или сотни миллиардов рублей. А происходит это по банальной причине — не хватает рабочих рук. Получается парадокс: российская экономика недополучает необходимые темпы роста, потому что из-за недостатка человеческого ресурса не полностью осваивает финансовый капитал. В то же время страны ЦА страдают от переизбытка на своих внутренних рынках труда. К сожалению, за три десятилетия мы так и не научились эффективному перераспределению трудовых ресурсов на нашем общем пространстве», — отметил экономист.

Одна из причин таких перекосов, по его словам, кроется в том, что на российском рынке труда есть спрос на определенные специальности, которые страны ЦА не могут предложить. Это происходит оттого, что при формировании единого рынка труда была допущена одна серьезная ошибка — он «был законсервирован на уровне низкоквалифицированной рабочей силы».

«Современный рынок труда должен быть мобильным и проактивным, нужно отслеживать тенденции и делать прогнозы по потребностям в тех или иных специалистах, учитывая будущие инфраструктурные и промышленные объекты, чтобы кадры под них готовить загодя. В этой связи прежде всего системы образования стран-поставщиков рабочей силы должны гибко реагировать и с опережением подстраиваться под нужды российского рынка», — подчеркнул К. Рахимов.

Если уже сейчас не начать решать проблемы, существующие на рынке труда, завтра, по его словам, миграционная ситуация может в корне измениться. «Страны Восточной Европы, активно поощряя выезд своих граждан в более развитые страны, уже несколько лет проводят политику по привлечению рабочей силы из сопредельных стран — Украины, Белоруссии и даже России. А в последнее время они стали засматриваться и на центральноазиатский регион», — добавил собеседник «МЕДИА-МИГ».

По словам эксперта совета по миграции при спикере парламента Киргизии Улана Шамшиева, сейчас на работу в страны Восточной Европы выезжают порядка 3–3,5 тыс. граждан республики в год. Большинство из них занимают не требующие специальной квалификации вакансии с зарплатой в пределах 800 евро в месяц, и лишь немногие трудоустраиваются водителями грузового транспорта, где зарабатывают в среднем 1,5 тыс. евро.

«В Восточную Европу едет очень небольшое число наших граждан, несмотря на то, что заработок там выше средней зарплаты иностранного гражданина в России. Во-первых, для выезда необходимо получить шенгенскую визу, в которой могут отказать, даже если у человека есть договоренности с работодателем. Во-вторых, транспортные расходы, как и расходы на проживание, в европейских странах значительно выше, — пояснил Шамшиев. — Кроме того, ЕС не признает ни наши дипломы об образовании, ни наши водительские удостоверения. Чтобы трудоустроиться на квалифицированную и более высокооплачиваемую работу, нужно получить международное подтверждение этих документов, а это тоже стоит денег».

Евросоюз как рынок труда пока не пользуется большой популярностью среди граждан Центральной Азии, тогда как Южная Корея кажется им все более привлекательной. Сегодня она занимает одну из лидирующих позиций после России по количеству центральноазиатских трудовых мигрантов. На работу туда едут даже граждане Казахстана, где наложено негласное табу на выезд за границу с целью трудоустройства. Казахов в Стране утренней свежести более 12 тыс. человек. За 15 лет в КНДР было трудоустроено не более 5 тыс. граждан Киргизии. Количество таджикских трудовых мигрантов в Южной Корее статистикой вообще не учтено, поскольку у Таджикистана нет соглашения об организованном наборе трудящихся с этой страной. Лидером среди центральноазиатских государств по количеству трудовых мигрантов в Корее является Узбекистан. В 2020 году их численность составила 75,3 тыс. человек.

По оценкам экспертов, в Южной Корее сегодня находятся в общей сложности около 100 тыс. выходцев из ЦА. Учитывая, что после пандемии Корея возобновила прием иностранных трудящихся лишь несколько месяцев назад, официальных данных по их количеству пока нет. Осложняет учет и тот факт, что многие граждане въезжают в Республику Корея из третьих стран, например из России.

Эксперты отмечают, что Россия вообще все чаще воспринимается трудовыми мигрантами лишь как трамплин в страны дальнего зарубежья. «Мы уже фиксируем эти процессы», — говорит Асилбек Эгембердиев.

По его словам, киргизы, узбеки, таджики приезжают в Россию, чтобы заработать денег и уехать в Южную Корею, Европу или Турцию. «На днях я разговаривал с одним молодым человеком из Киргизии, который работает в Москве водителем автобуса. Он планирует уехать в США, причем на постоянное место жительства. Таких примеров немало. На самом деле, и власти, и экспертное сообщество отстают от нынешних тенденций, от реального понимания того, чего хотят и к чему стремятся мигранты», — добавил собеседник «МЕДИА-МИГ».

Причины, по которым трудовые мигранты из стран, являющихся традиционными поставщиками рабочей силы на российский рынок труда, все чаще засматриваются на дальнее зарубежье, связаны с разочарованием иностранных трудящихся в России. Такое мнение в беседе с «МЕДИА-МИГ» озвучил вице-президент Уральской ассоциации «Центр этноконфессиональных исследований, профилактики экстремизма и противодействия идеологии терроризма» (г. Екатеринбург) Алексей Старостин.

По его словам, в прошлом году в российской миграционной повестке боролись две тенденции. С одной стороны, выступали представители бизнеса, которые лоббировали либерализацию миграционного законодательства и массовый завоз иностранных граждан. Им оппонировали силовики. Они, чувствуя рост напряжения в обществе по отношению к мигрантам, ратовали за ужесточение миграционного законодательства, ограничение миграционного потока и внедрения дополнительных контролирующих мер.

«В итоге победил силовой блок, и 29 декабря 2021 года вступили в силу достаточно серьезные изменения в Федеральный закон «О правовом положении иностранных граждан в РФ», которые предусматривают в том числе дактилоскопию всех иностранных граждан, кроме белорусов, начиная с семилетнего возраста. Также эти граждане к основному пакету документов должны приложить документ о здоровье, включая справку об отсутствии наркотической зависимости. Все это осложнило жизнь иностранных граждан, и в последние два месяца мы это наблюдаем», — сообщил Старостин.

Четкую позицию российских властей относительно трудовых мигрантов выразил президент РФ Владимир Путин, создав при Совете безопасности РФ Межведомственную комиссию по совершенствованию миграционной политики, и позже жестко выразил свою позицию на коллегии МВД.

«Кроме того, в последнее время в средствах массовой информации стало появляться много публикаций о том, что выходцы из ЦА, используя различные лазейки, получают гражданство России, и не зная даже русского языка, не говоря уже о культуре и традициях, пользуются всеми благами, которые дает российский паспорт. Особенно много таких материалов было вокруг Калужской области, где местный губернатор существенно закрутил гайки. Наши политики стали говорить о том, что это положительный опыт, который надо распространять на всю Российскую Федерацию. Таким образом, градус негативного отношения к центральноазиатам в России постоянно повышается. И, видимо, эта линия в ближайшее время будет продолжаться», — отметил Алексей Старостин.

По его словам, такое отношение вызывает не самые хорошие ответные чувства у мигрантов. В итоге они начинают воспринимать Россию как перевалочную базу.

«Россия для многих из них уже не является конечной точкой притяжения. Все чаще выходцы из ЦА приезжают в РФ, чтобы получить здесь определенный статус и дальше уехать в Европу, Персидский залив, Южную Корею или Турцию. И если россияне продолжат демонстрировать, что мигранты здесь не очень-то и нужны, они будут отдавать предпочтение другим странам, тем более что из-за нестабильного курса рубля работать у нас становится все менее выгодно», — считает Старостин.

Главным конкурентом России за трудовые ресурсы некоторые эксперты сегодня называют Турцию. В последние годы эта страна действительно предпринимает активные попытки противопоставить себя России в вопросах торгово-экономического, гуманитарного и даже военно-политического сотрудничества со странами ЦА, используя идеологический бренд «объединения тюркских государств». Однако пока Анкара вряд ли может предложить «братским тюркским народам» что-то, кроме имперских амбиций своего лидера, поощряемых странами западного блока в тех рамках, которые на данном этапе совпадают с их геополитическими маневрами.

«Поддерживая турецкие устремления в ЦА, то есть позволяя Анкаре наращивать присутствие в регионе, Старый свет и США пытаются решить ключевые для себя задачи. Во-первых, снизить градус напряженности в отношениях европейских столиц и Вашингтона с Анкарой. А во-вторых, сузить зону влияния России», — отметил директор Центра экспертных инициатив «Ой Ордо» (Киргизия) Игорь Шестаков.

Однако у Турции, по его мнению, вряд ли получится составить серьезную конкуренцию России как в плане притяжения миграционных потоков, так и в других направлениях. «Векторы внешней политики формирует преимущественно трудовая миграция. В Турции с ее высоким уровнем безработицы трудится очень небольшое число граждан КР, тогда как подушкой безопасности для экономики страны являются денежные переводы наших граждан, работающих в России. Поэтому, я думаю, Анкаре вряд ли удастся убедить Бишкек участвовать в ее внешнеполитических проектах в ущерб его отношениям с Москвой», — добавил эксперт.

Как отметил руководитель ОФ «Мир Евразии» (Казахстан) Эдуард Полетаев, граждане ЦА уже давно открыли для себя Турцию как рынок труда, который имеет ряд привлекательных особенностей. «Во-первых, это низкий уровень бюрократии. Турецкие власти стараются не создавать миграционные и визовые препятствия для граждан наших стран, ведь Центральная Азия — это один из важных для Анкары регионов. Во-вторых, дополнительную привлекательность ему придает перспектива получить вид на жительство и купить недвижимость в Турции. Огромный минус турецкого рынка труда — его ограниченная емкость», — подчеркнул собеседник «МЕДИА-МИГ».

Схожее мнение высказал директор Центра исследовательских инициатив Ma'no (Узбекистан) Бахтиёр Эргашев: «Сегодня в Турции работают несколько десятков тысяч человек из Узбекистана, тогда как в Россию ежегодно выезжают 1,5–2 млн наших граждан. Учитывая экономическую ситуацию и ограниченные возможности приема иностранной рабочей силы, в обозримой перспективе турецкая сторона вряд ли сможет стать значительным направлением миграционных потоков».

Как отметил Алексей Старостин, несмотря на противоречивые тенденции в миграционных моделях на постсоветском пространстве, Россия остается хоть и не единственным, но ключевым центром притяжения трудовых ресурсов.

Среди преимуществ российского рынка труда эксперт назвал либеральность законодательства. «Несмотря на некоторое ужесточение, оно остается более мягким по отношению к трудовым мигрантам по сравнению с требованиями в той же Европе. Поэтому ребята из центральноазиатских сел будут продолжать ехать в Россию», — уверен Старостин.

Отметив, что самой большой их проблемой является слабое владение русским языком и «аульное» мышление, которое не дает представления о нормах поведения в большом городе, он подчеркнул, что российским властям необходимо в срочном порядке принять программу по их социокультурной адаптации и интеграции в российские сообщества.

Политолог Михаил Бурда, рассуждая о том, почему миграционные потоки из стран ЦА продолжают стремиться именно в Россию, подчеркнул наличие устоявшихся миграционных маршрутов, связей и национальных диаспор, а также знакомых и родственников, которые есть в РФ практически у каждого выезжающего мигранта. «Я полагаю, что сегодня ни в Киргизии, ни в Таджикистане, ни в Узбекистане нет семей, в которых хотя бы один из родственников не работал бы в России».

На втором месте, по его мнению, стоят экономические возможности: «Россия как центр миграционного притяжения рассматривается прежде всего в контексте различия ее экономического потенциала и потенциала постсоветских государств. Здесь мигранты видят возможность заработать и реализовать свои экономические амбиции, чтобы потом устроить свою жизнь на родине. В то же время часть мигрантов стремится остаться в РФ и получить гражданство», — добавил политолог.

К этим факторам, формирующим привлекательность России в глазах выходцев из ЦА, Асилбек Эгембердиев добавил безвизовый режим, относительную дешевизну транспортных расходов и расходов на проживание, а также некоторые нематериальные аспекты. «Многие ребята приезжают в Россию из сельской местности, и их просто завораживает жизнь больших городов. Их привлекают бытовые условия, условия труда и перспективы, а также огромные возможности времяпровождения вне работы», — отметил эксперт.

В нынешней геополитической ситуации у РФ немало противников и конкурентов, включая Южную Корею и Турцию. Каждая из этих стран стремится втянуть Центральную Азию в сферу своего влияния, в связи с чем вопросы трудовой миграции приобретают политический подтекст. Другой вопрос, хватит ли у них экономического потенциала и емкости соперничать с Россией, смогут ли они перенаправить в свою сторону хотя бы треть того потока, что идет в РФ, а это порядка 3,5–4 млн человек в год, 85% из которых приходятся на страны ЦА? Пока даже вместе взятые рынки Европы, Южной Кореи и Турции вряд ли можно рассматривать как серьезных конкурентов России за трудовые ресурсы.

https://media-mig.ru/industry/borba-za-rabochie-ruki-jekonomika-ili-politika/