Третья революция в Киргизии все-таки случилась. Это очень плохая новость с далекоидущими последствиями для Республики, уже дважды пережившей государственные перевороты — в 2005 и в 2010 годах.

Каждая новая революционная смена власти приводила к серьезной эрозии государственной вертикали, кардинальному снижению доверия к правоохранительным органам, чистке чиновничьего аппарата, новому переделу собственности. В результате государство как институт в самом широком смысле слова кардинальным образом ослаблялся от революции к революции. Третий переворот в условиях второй волны пандемии коронавируса и глубокого социально-экономического кризиса ставит Республику перед очень опасной чертой, переступив которую Киргизия при самом негативном сценарии могла бы запустить процесс дезинтеграции государства. Для России кризис одной из ближайших центральноазиатских республик, члена ЕАЭС и ОДКБ, означает необходимость политического и финансового вовлечения для стабилизации ситуации.

Особый путь регионального баланса

Киргизия еще в 1991 г. пошла по отличному от соседей пути политического развития — сравнительно демократическому со значительной ролью парламента и сложившегося позже гражданского сектора. При этом характерной чертой политической системы Республики стала высокая потребность в региональном и клановом балансе политического руководства. Каждый раз, когда происходило нарушение этого баланса, в стране моментально вспыхивала революция. Так было в 2005 г., когда первый президент Киргизии, представитель «Севера» Аскар Акаев начал игнорировать интересы и позицию «южных» элит.

После его свержения к власти пришла группа оппозиционеров, лидерство в которой быстро захватил «южанин» Курманбек Бакиев. Он и его семья сумели весьма оперативно собрать все рычаги власти и экономические ресурсы в своих руках, оттеснив соратников по революции. Но чрезмерная концентрация власти в руках одной региональной группы не могла не вызвать сопротивление остальных игроков. Накопленное недовольство в апреле 2010 г. вылилось в очередную революцию. При этом переворот сопровождался массовой гибелью протестующих, поскольку команда К. Бакиева в отличие от команды его предшественника активно защищалась, используя силовые структуры.

Пришедший к власти координационный совет, который возглавила бывший глава МИД Роза Отунбаева, провел конституционную реформу и конкурентные президентские выборы. Третьим президентом Киргизии стал «северянин» Алмазбек Атамбаев — приверженец достаточно гибкой с точки зрения регионального баланса политики, вовлекавший в альянсы как «северные» кланы, так и «южные» региональные политические группы. Его преемник, «южанин» Сооронбай Жээнбеков, ставший президентом во многом благодаря всемерной поддержке А. Атамбаева, сразу после победы начал перекройку политического поля Республики. Он не только публично и аппаратно отстранился от своего вчерашнего партнера, но и начал работу по перехвату контроля над политическим полем Республики. Как результат — после лишения неприкосновенности А. Атамбаева и его ареста С. Жээнбекову и его группе удалось занять доминирующее положение на властном олимпе. Последним оплотом не до конца подчиненным президенту оставался парламент, где большинство составляла порядком ослабевшая проатамбаевская Социально-Демократическая партия Киргизии. Поэтому действующий президент сделал особую ставку на парламентские выборы. По итогам кампании С. Жээнбекову и его команде удалось не допустить попадания в парламент не только «северных» партий, но и других «южных» групп. Результат не заставил себя ждать — молниеносный протест недовольных выборами политических сил в первый же вечер привел к захвату Белого дома (здания президентской администрации и парламента Республики) и официальной отмене ЦИК КР результатов выборов, что послужило началом третьего переворота.

Третья революция: качели власти и оппозиции

Особенностью третьего переворота в Республике стал его затяжной характер. Уже первые протесты оппозиции в ночь на 6 октября привели к захвату здания, в котором располагаются администрация президента и парламент. По опыту прошлых революций, эта стадия — кульминация переворота и символ свержения правящего режима. На первом этапе казалось, что именно по такому сценарию ситуация будет развиваться дальше.

Президент С. Жээнбеков пропал — никто не мог точно сказать, где он находится. Разделенная на разные группы влияния оппозиция начала переговоры о формате новой власти, как это было в предыдущие разы. Но сложности начались уже тогда — в отличие от переворотов 2005 и 2010 гг., в 2002 г. оппозиции не удалось сформировать единый координационный центр, который бы смог стать правительством переходного периода на время организации досрочных выборов.

В стане оппонентов власти обозначились сразу несколько претендующих на лидерство центров. Первый сформировался вокруг выпущенного из тюрьмы в ходе протестов выходца из Иссык-Кульской области Садыра Жапарова. В связке с ним шел известный политик из Джалалабадской области Камычбек Ташиев. Таким образом, сформированный альянс даже по формальным признакам имел сильные позиции в борьбе за власть, поскольку представлял собой смешанный блок с включением сильного «южного» и сильного «северного» кланов. По неофициальной информации, этот тандем пользовался и серьезной поддержкой криминальных кругов Киргизии, позиции которых очень сильны. Группе удалось сделать самую серьезную заявку на победу, когда был собран единственный оставшийся после исчезновения президента легитимный орган власти в Республике — уходящий состав парламента (его полномочия официально истекли 15 октября), и была проведена процедура избрания С. Жапарова на пост и.о. главы правительства. Правда, их оппоненты с самого начала начали оспаривать законность этого избрания.

Конкурирующий оппозиционный центр сформировался вокруг выпущенного из тюрьмы предыдущего президента КР Алмазбека Атамбаева, который после конфликта со своим преемником С. Жээнбековым был лишен неприкосновенности и в ходе многодневного противостояния в 2017 г. — арестован. Вместе с бывшим президентом выступили его соратники — бывший премьер-министр Сапар Исаков, бывший глава его администрации Фарид Ниязов. В коалицию с Атамбаевым вошли его вчерашние оппоненты лидеры партии «Республика» Омурбек Бабанов и партии «Ак-Шумкар» Темир Сариев.

Еще одной политической силой, заявившей о своих претензиях на власть, стала молодежь Киргизии. Сыгравшие важную роль в организации митинга и захвате Белого дома молодые лидеры выступили с системным требованием кадрового обновления политического руководства страны, но в конечном итоге остались не у дел.

Спор и перетягивание каната за притязания на власть в стане оппозиции неожиданно прервал пропавший из виду президент Сооронбай Жеенбеков. Появившийся из небытия, он неожиданно провел ряд перестановок в силовом блоке, провел встречи с рядом влиятельных политиков, в частности с бывшим президентом временного правительства Розой Отунбаевой. В качестве своего ответа на действия оппозиции президент сделал ставку на Министерство обороны КР — в условиях невозможности опоры на деморализованные во многом МВД и ГКНБ — и объявил о введении в Бишкеке режима Чрезвычайного положения.

Решительные действия президента дали повод говорить о том, что революция не состоялась. С. Жеенбеков не только вернулся в информационное и официальное пространство, но и заявил о себе как о легитимном главе государства, который остается ключевым игроком на внутриполитической арене. Главным индикатором, показавшим, что президент контролирует ситуацию, стал повторный арест его предшественника Алмазбека Атамбаева и его соратников, обвиненных в попытке организовать акции протеста.

Но не все оппоненты официальной власти согласились с таким развитием ситуации. И.о. премьер-министра С. Жапаров и его сторонники начали свою игру против действующего президента. Сначала им удалось в ходе прямых переговоров добиться своего официального, легитимного статуса. А уже 15 октября, после внешне успешных переговоров С. Жээнбекова и С. Жапарова, глава Киргизии неожиданно для всех подписал заявление об отставке, чем расписался в признании третьей революции состоявшейся. По оценкам наблюдателей, такое неожиданное развитие ситуации произошло из-за серьезного давления на С. Жээнбекова со стороны оппозиции и ее стремления во что бы то ни стало получить всю власть в Республике.

Политические и экономические последствия

Добившись ухода президента С. Жээнбекова, команда С. Жапарова полностью сосредоточила власть в Республике в своих руках и в ближайшее время намерена легитимизировать свое нахождение у власти. По предварительному решению, досрочные парламентские выборы пройдут 20 декабря. Избрание главы государства намечено на середину января 2021 г.

Проблема заключается в том, что действующая правящая команда первоочередной своей задачей ставит вопрос получения всей полноты власти в ближайшее время. В таких условиях для новой правящей команды ни конституционные и правовые нормы, ни необходимость соблюдения сбалансированного подхода к формированию правительства не стали сдерживающими факторами. Так, например, несмотря на существующий конституционный запрет, лидер оппозиции С. Жапаров занял пост и.о. президента и уже заявляет о своих планах принять участие в выборах (согласно действующей конституции, временный президент не может выставлять свою кандидатуру на выборах). Команда временного правительства уже ищет возможности и юридические лазейки для снятия этого ограничения.

Такой подход создает высокие риски дестабилизации ситуации в Республике, поскольку легитимность правящей команды даже после выборов будет оставаться крайне низкой. Не является сильной стороной пришедшей к власти команды стремление к поиску компромиссов со своими политическими соперниками. В таких условиях налицо риск консолидации власти в руках правящей группы после намеченных парламентских и президентских выборов. Предыдущие попытки монополизации власти всегда приводил к протестам и последующим революционным сменам власти в Киргизии. Помимо всего прочего, у Садыра Жапарова и его команды есть проблема — дефицит управленческого опыта на высоких государственных постах, особенно в кризисных ситуациях, в которой сегодня пребывает Республика.

Так, революция серьезным образом ударила и по без того находящейся в сложном положении экономике Киргизии. По оценкам Национального альянса бизнес-ассоциаций, предварительный ущерб из-за политической нестабильности в Республике на 10 октября 2020 г. составил 8 млрд сомов (около 104 млн долл.) упущенных доходов по всей стране. Эта сумма не учитывает упущенную выгоду, а также заявленные к реализации, но отложенные инвестиционные проекты. Еще больший урон нанесен инвестиционному климату в Киргизии. Сразу после захвата Белого дома в Бишкеке по все стране прокатились попытки захвата наиболее важных инвестиционных объектов. Нападению подверглось крупнейшее золотодобывающее предприятие «Кумтор», разрабатываемое с участием канадских инвесторов. Иностранному бизнесу послан четкий сигнал о высоких рисках нестабильности и возможного передела собственности в Киргизии в случае политической нестабильности. Таким образом, инвестиционный имидж Республики серьезным образом пострадал, а те позиции, которые республика занимала в рейтинге инвестиционной привлекательности стран региона, будут вероятнее всего существенно пересмотрены.

Вызовы для России

Киргизия — важный партнер России в Центральной Азии, она также является членом ЕАЭС и ОДКБ. В киргизском городе Кант расположена российская авиабаза и еще несколько технических объектов Министерства обороны РФ. Традиционно Москва выступала главным стабилизирующим внешним игроком, и этот переворот не стал исключением. В разгар политического кризиса в Бишкек прилетел заместитель главы администрации президента Дмитрий Козак, выступивший посредником между властью и оппозицией и гарантом соглашения между С. Жапаровым и С. Жээнбековым. Но этот властный тандем распался на следующий день после отъезда российского чиновника. В таких условиях Россия приняла решение дистанцироваться от ситуации в Республике — было принято решение приостановить выделение Киргизии финансовой помощи до восстановления политической стабильности. Для государства и его новой власти это решение окажется очень болезненным с учетом того, что ежегодно Москва способствовала поддержанию бюджетной стабильности Киргизии за счет регулярных грантов. Так, например, в 2019 г. Москва выделила Бишкеку 30 млн долл. По разным оценкам, с 2012 г. Киргизия получила от России 250 млн долл. в виде безвозмездных грантов. Таким образом, новые власти в преддверии выборов остаются без помощи важнейшего партнера Республики.

Предстоящий отопительный сезон, вторая волна пандемии коронавируса, инвестиционный кризис, отсутствие возможностей получения помощи извне ставят перед Садыром Жапаровым и его командой невероятно сложную задачу сохранения стабильности в Киргизии. Вызовы, с которыми столкнется правящая команда, делают невероятно трудной задачу проведения выборов в ближайшее время и обеспечение победы в них. В таких условиях, увы, сохраняются высокие риски дестабилизации социально-экономической, эпидемиологической, политической ситуации в стране уже в ближайшие несколько месяцев.

https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/tretya-revolyutsiya-v-kirgizii-ne-dopustit-khaosa/?fbclid=IwAR0Mw_88f0rNUbqVMp9UbOdd-AsHfg489KuEImKEgM_Q-LXHGCUC-yaC1lA