Центральная Азия объективно является глубоко периферийным регионом в системе экономических интересов США, которые остаются главным приоритетом администрации яркого представителя американских деловых кругов, миллиардера Д.Трампа.

Об этом  в рамках международной конференции: «Взаимодействие стран Центральной Азии в рамках ШОС на фоне угрозы стабильности мировой экономики», организованной ЦЭИ «Ой Ордо» рассказал Владимир Парамонов – советник директора/завотделом Координационно-методического центра по вопросам новейшей истории Узбекистана при Академии наук РУз,   кандидат политических наук/Ph.D, руководитель аналитической группы «Центральная Евразия».

По его мнению, экономическая периферийность Центральной Азии для Соединенных Штатов, во многом, определяется следующими факторами:

- экономико-географической изолированностью региона в Евразии, его удаленностью от США и морских коммуникаций – главных артерий мировой торговли;

- отсутствием стратегической ориентации ряда стран региона на опережающее индустриальное развитие, формирование устойчивых региональной и межрегиональной транспортных систем;

- не высокой платежеспособностью населения и низкой емкостью рынков в условиях недостаточности стратегических усилий по форсированию региональной экономической интеграции и межрегиональной экономической кооперации.

- В итоге, Центральная Азия экономически пока малоинтересна для крупного американского бизнеса. Лучшим свидетельством этому является то, что за более чем 30 лет постсоветского периода в регионе крайне низки объемы американских прямых инвестиций (за исключением лишь нефтяного сегмента нефтегазовой отрасли Казахстана). Основными экономическими партнерами стран Центральной Азии, как известно, традиционно остаются географически близкие Россия и Китай, - подчеркнул спикер.

Могут ли США активизировать свою экономическую политику в Центральной Азии?

Ответ на данный вопрос, по словам, В. Парамонова, не однозначен. С одной стороны, Д.Трамп находится под постоянным информационным и иным политическим давлением либерально-глобалистской оппозиции Демократической партии, своих союзников в Европе и Азии, вынужден в определенной степени считаться и с ними. С другой стороны, Вашингтон, глубоко обеспокоен продолжающимся усилением Китая, активизацией двустороннего экономического, политического, военного и иного сотрудничества России и Китая, а также укреплением их позиций в Центральной Азии и других регионах мира.

- Поэтому США, безусловно, заинтересованы в максимально возможном ослаблении влияния Китая, экономических связей между Китаем и Россией, а также их связей с другими странами и регионами. Это к тому же хорошо согласуется с американской геополитической традицией сдерживания и балансирования в Евразии: то есть недопущения усиления какого-либо государства или группы государств.

Наряду с продолжением санкционного давления на Россию и ее  ближайших торговых партнеров тарифная политика для администрации Д.Трампа также может выступить в качестве одного из экономических инструментов в реализации данных целей.

Тем не менее, вряд ли санкционная и тарифная стратегии США в Центральной Азии станут высокоэффективными. В самих США, скорее всего, понимают, что они объективно не смогут составить полноценную конкуренцию совокупным экономическим ресурсам и иным возможностям России и/или Китая с точки зрения влияния на регион.

Кроме того, и в самой Центральной Азии уже давно нет той проамериканской эйфории и больших ожиданий, что наблюдались в 90-е годы прошлого века и в первое десятилетие этого века. Если Америка ничего не смогла сделать в плане социально-экономического развития соседнего Афганистана (не говоря уже о Центральной Азии) в то время (когда была на пике могущества), то тем более ничего не сможет сделать сегодня.

В целом, экономические связи с Россией и Китаем представляют для стран Центральной Азии несопоставимо большую (возможно на порядок большую) ценность по сравнению с экономическими связями с США. Однако, для развития данных связей необходимы более целенаправленные усилия, - констатировал эксперт.

Будущее экономических отношений Центральной Азии с Россией

Он также подчеркнул, что будущее российско-центральноазиатских экономических отношений, безусловно, зависит от многих факторов: как внутренних, так и внешних, национального, регионального и глобального характера. Однако, улучшение всего формата отношений между Центральной Азией и Россией возможно при условии, что в XXI веке РФ будет играть ключевую или, по крайней мере, важную роль в обеспечении экономического прогресса региона.

- Для этого РФ необходимо изменить свою экономическую стратегию, сориентировав ее на цели промышленного и транспортно-коммуникационного развития, экономического освоения огромных пространств Евразии. При этом России будет нужно и окончательно отказаться от ложного, в какой-то степени либерального и одновременно советского стереотипа в восприятии Центральной Азии как «груза» – «убыточного региона», осознав, что при грамотной стратегии, учитывающей все основные сферы отношений (включая социальную и экономическую), именно Центральная Азия способна стать одним из наиболее эффективных мест приложения российского капитала (финансового, технологического, интеллектуального и т.п.) и гарантом стабильности всей внутренней Евразии.

Как представляется, по мере осознания этого можно будет говорить не только о начале принципиально нового этапа отношений между РФ и Центральной Азией, но и о достижении кардинальных успехов в процессах ре-индустриализации, экономической кооперации и интеграции на постсоветском пространстве, что пока во многом сдерживается рядом уже обозначенных проблем, - поделился мнением В. Парамонов.

Будущее экономических отношений Центральной Азии с Китаем

Согласно его исследованиям, улучшение всего формата китайско-центральноазиатского экономического взаимодействия напрямую связано с наращиванием совместных с Россией усилий по реабилитации былого статуса Центральной Азии в качестве безопасного транзитного пространства Евразии, развития сотрудничества в реальных секторах экономики с привлечением передовых технологий.

- Это должно предполагать следующий комплекс первоочередных мер:

- одновременное форсирование разноскоростной региональной экономической кооперации и интеграции в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Содружества независимых государств (СНГ), а также, возможно, новых институтов, созданных при участии стран Центральной Азии;

- кардинальное усиление экономической кооперации в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Представляется, что именно решение этих стратегических задач может и должно стать главным стимулом к выстраиванию механизмов многопланового и полноценного экономического сотрудничества на двустороннем и многостороннем уровнях государств Центральной Азии как с Китаем, так и с Россией. Именно  широко разветвленная, хорошо развитая и высоко эффективная транс евразийская транспортно-коммуникационная система (созданная параллельно комплексам региональной безопасности конкретных сегментов Евразии), способна обеспечить рентабельность запуска крупных – «локомотивных» совместных инновационно-промышленных проектов и новых «строек века» в Центральной Азии и других, смежных территорий России (как Урал, Сибирь, Дальний Восток и др.) и Китая (как  СУАР и др.).

Увидят ли США выгоду от участия в подобного рода крупных экономических проектах в центре Евразии? Ответ на данный сложный вопрос зависит от того сумеют ли США преодолеть логику своего геополитического поведения в Евразии и выстроить новую логику совместного с Россией, Китаем и, безусловно, Центральной Азией геоэкономического сотрудничества на континенте, - отметил политолог.

США, Россия и Китай в Евразии: геоэкономическое сотрудничество или соперничество?

При этом он обратил внимание, что в условиях продолжающегося изменения характера и кардинальной интенсификации международных отношений в связи с приходом к власти в США Д.Трампа и его команды становятся востребованными новые идеи по  снижению эффекта геополитической формулы США «разделяй и властвуй» в Евразии и формированию механизмов геоэкономического сотрудничества между Россией, Китаем и США. Безусловно, что такая стратегически важная задача нуждается в глубоком изучении за счет организации междисциплинарных исследовательских проектов. Тем не менее, уже сейчас может быть востребован ряд идей и предложений.

- Так, особо выделяется идея формирования большей геоэкономической взаимозависимости между Китаем, Россией и США за счет создания революционно новых транспортных маршрутов и, соответственно, развития принципиально новой логистики (других инфраструктурных проектов) из Китая в Россию и далее в Соединенные Штаты через Беренгов пролив. Данная идея могла бы сыграть крайне важную роль для долгосрочных интересов России, Китая и США в Евразии.

Например, Китай совместно с Россией мог бы выдвинуть предложение  (в частности, в  рамках инициативы «Пояса и пути») по строительству следующих геэкономически принципиально важных объектов:

- железнодорожного (и возможно автомобильного) сообщения из Китая через территорию России в США через Беренгов пролив;

- железнодорожного маршрута из США вдоль береговой линии Северного Ледовитого океана в целях совместного с Россией и США освоения ресурсов Арктики.

Данные сообщение могло бы решить целый ряд стратегически важных задач:

- значительно снизить потенциальное и реальное негативное воздействие геостратегии США в Евразии, объективно нацеленной на разрыв (или, по крайней мере, ослабление) связей  между Китаем и Россией, а также их связей с другими странами (в том числе Индией, Южной Кореей и потенциально Японией);

- существенно укрепить экономические и иные отношения Китая и России с США, а также, что не менее важно – в целом геоэкономическую взаимозависимость в треугольника «Китай – США – Россия»;

- снизить желание США проводить антироссийскую и антикитайскую политику в других регионах мира, в том числе в самой Центральной Азии.

Различные инициативы по созданию транспортного сообщения между Соединенными Штатами и Россией давно выдвигались в самих США и России, других странах. Однако, подавляющее большинство идей были связаны с созданием транспортного моста только между Россией и Америкой. Например, широкую огласку еще в 90-х годах прошлого века получили проектные наработки команды американского политика и кандидата в президенты США Линдона Ларуша.

В условиях интенсификации процесса формирования новой системы отношений Китай и Россия могли бы проработать и выдвинуть новое предложение: по созданию железнодорожного прибрежного маршрута из Китая через российский Дальний Восток и далее через Беренгов пролив в Аляску и Калифорнию (с возможным ответвлением в Канаду). Этот мега-проект стал бы поистине «стройкой века», кардинально изменившей бы не только ход глобальных процессов, но и, возможно, всей мировой истории в пользу сотрудничества, а не соперничества.

Прибрежный характер железнодорожного маршрута позволил бы создать принципиально новую инфраструктуру морских портов. С одной стороны, это существенно облегчило (и удешевило) бы строительство самой железной дороги. С другой стороны, новые морские порты стали бы критически важным звеном развития российско-китайского и российско-китайско-американского экономического сотрудничества в Евразии. В первую очередь это касается совместного освоения богатейших природных ресурсов Дальнего Востока, Аляски, Канады и Арктики.

Данная инициатива сегодня была бы крайне востребована и позволила бы (в случае своей реализации) кардинально улучшить геополитический и геоэкономический фон не только в Евразии, в том числе в Центральной Азии, но и в мире в целом. Однако, «услышат» ли данную инициативу в Москве, Пекине и Вашингтоне? А если «услышат», то насколько России, Китаю и США хватит политической воли для ее продвижения? Вопросов явно больше чем самих ответов. Тем не менее, именно ответы на них продемонстрируют стратегическую зрелость нынешних элит всех трех держав, - добавил В. Парамонов.

Наталья Лобанова