В богатой водными ресурсами стране 60 процентов населения не имеют доступа к чистой питьевой воде.

Водный паралич

Несмотря на то, что всех уровнях власти и общества вроде бы есть понимание важности для страны водной тематики, на деле в Кыргызстане отсутствует единая водная политика или концепция.

Из года в год чиновники демонстрируют безразличие к насущным вопросам обеспечения населения чистой питьевой водой, орошения и ирригации, использования воды в целях энергетического преобразования, при абсолютном приоритете сектора питьевой воды над всеми остальными.

Для госчиновника зачастую важна лишь выдача разрешительных документов для бизнесменов по бурению скважин для производства минеральной воды. При этом профильные ведомства не осуществляют должного контроля над этой деятельностью.

В результате население богатого водными ресурсами Кыргызстана испытывает недостаток в чистой питьевой воде. С годами эта проблема только обостряется. При этом, официальная статистика не дает качественного понимания содержания проблем.

Между тем, реалии таковы - 60 процентов населения не имеют доступа к питьевой воде, несмотря на строительство новых водопроводов.

На словах одно – на деле другое

Дело не только в сложном пересеченном горном рельефе страны или в демографическом росте населения. Правительство демонстрирует, что решение этих проблем происходит лишь на словах. К примеру, первый вице-премьер страны Джоомарт Оторбаев не во всеуслышание обещавший дать жителям воду, фактически самоустранился от разрешения водных проблем. Вероятно, для него стали политически выгодны и привлекательны другие темы, не требующие тяжелой черновой административной работы и вдумчивых усилий по отладке разрушенного государственного механизма принятия решений в этом секторе.

Поэтому в национальных стратегиях устойчивого развития или других наштампованных госпрограммах можно увидеть отсутствие разделов о развитии сектора обеспечения населения чистой питьевой водой.

Как следствие этого - безразличие является фактом того, что в бюджете страны на 2013 год не были своевременно заложены деньги для содержания более 30 оставшихся на всю страну сотрудников департамента сельского водоснабжения. Эта госструктура за последние десять лет передавалась из рук в руки в ведение разных министерств и ведомств пять раз.

Сегодня департамент оказался в ведении Госагентства по строительству, с приставкой «и регионального развития». Но в одном из проектов новой правительственной конструкции та важная для страны структура получила новую вывеску «жилищно-коммунального хозяйства». При этом, очевидно, что ЖКХ обычно связано с городской инфраструктурой, но никак не ассоциируется с сельскими системами водоснабжения. То есть, отныне не просто так будет найти его в сложном лабиринте государственного механизма.

Парламент и правительство по-прежнему не интересует, что в стране отсутствует не только единая система или механизм принятий решений, касательно ключевых решений водных проблем, но нет даже специального госоргана, ведущего единообразный надзор по соблюдению государственной политики в секторе обеспечения чистой питьевой воды и в городе, и в селе.

В результате никто в госструктурах не знает, сколько нужно включить в госзаказ специалистов по функционированию водоснабжения и канализационных сетей в том или ином регионе. Также никто и не делает такого заказа. Никто не заинтересован, чтобы укреплять кадровый потенциал для проектно-конструкторской работы. Никто из чиновников не может квалифицированно объяснить, почему происходит истощение и пересыхание источников. Как правило, ответственные лица кивают на модный ныне тренд – объяснять все изменением мирового климата, и требовать водосбережение, но, однако ведь есть и движение тектонических пластов в горной стране, и много других причин. Порой в руках иностранных экспертов оказывается гораздо больше информации, чем у местных, но которые могут интерпретировать полученные ими данные с точки зрения их потребностей, но никак с точки зрения необходимости развития нашей страны.

Еще раз о проблемах в деталях

Провозглашенный лозунг децентрализации системы государственного управления и развития органов местного самоуправления привел к тому, что обеспечение городской системы водоснабжения отдано на откуп муниципальных властей.

Здесь наблюдается два подхода. Первый - у «богатых» городов, которые берут внешние кредиты. К примеру, столичная мэрия, взяв кредит ЕБРР на ее реабилитацию (и в довесок грант на консультации иностранных специалистов), не может устоять от искушения взять кредиты еще на что-либо. Однако способность обслуживать внешний долг ставится под сомнение.

Второй подход выживания у «бедных» городов. В этом случае, если есть какая-либо надежда на промышленный объект или участие в международных грантах поддержки малых городов, то городская система худо-бедно будет жить, если этого нет, то она просто потихоньку разрушается и может даже исчезнуть.

Но даже в квартиры жителей Оша, весной и летом по нескольку дней кряду подача питьевой воды неоднократно прекращается, и они вынуждены пить дорогую бутилированную воду, так как селевые потоки постоянно загрязняют городское водохранилище, откуда идет забор питьевой воды. В итоге, каждый сам за себя, а общей картиной мало кто владеет. Никто не заинтересован в сборе и анализе такой информации.

За последние 10 лет примерно треть сельских систем водоснабжения были отремонтированы по проектам международных банков и агентств развития, таких как ВБ и АБР. Однако сейчас в этих 533 селах, почти 7 процентов водопроводной системы приказали долго жить, а еще около 50 процентов – работают с большими проблемами и значительными недостатками, вследствие плохого качества проведенной реабилитации систем водоснабжения, а оставшаяся часть действует, но все же с незначительными недостатками. То есть, 57 процентам требуется вновь капитальная реконструкция, а ведь осталась еще более 1300 сел, которые никогда еще не ремонтировали свои системы водоснабжения.

Прокуроры в свое время привлекали к ответственности проворовавшихся подрядчиков, которые сдавали водонапорные объекты, невзирая порой на отказы санэпидемстанции. Однако мало кто реально был привлечен к суду, да и возмещения были мизерны по сравнению с масштабами хищений, приведших ныне к катастрофическому недостатку питьевой воды. Никто из числа госчиновников по проекту «Таза суу» так и не понес ответственности, более того, чиновники благополучно перешли на министерские новые должности. Пример, нынешний министр сельского хозяйства Узакбаев, который должен был понести наказание за развал сельской системы водоснабжения. Но в парламенте идут разбирательства только на счет упущенной коммерческой выгоды: открывал ли он шлюзы для таджиков, продавал ли им воду или нет?

Депутаты, громогласно критикуя недочеты, никак не удосужатся уразуметь, как можно простого сельского человека, нашего гражданина, пользующегося подземными источниками, обязать выплачивать налог на роялти, и как можно требовать от сельского общественного объединения пользователей воды выплаты налога на продажу - ведь воду не продают, а предоставляют услуги по обеспечению водой.

Зульфия Марат, эксперт по водопользованию