Директор центра экспертных инициатив «Ой Ордо», Игорь Шестаков специально для Азиатского Экспресса

Озвученные на петербургском саммите глав государств ЕАЭС экономические показатели  безусловно добавляют   позитива перспективам союза. Президенты упоминали  товарооборот на уровне 100 миллиардов, и о более чем 20 миллиардах инвестиций. По итогам было подписано 18 документов, часть из которых касается уже ближайших перспектив Евразийского союза, дальнейшего наращивания его торгово-экономического потенциала.

Оптимистичный тон мероприятия на высшем уровне стал логичным продолжением форума на Иссык-Куле, который прошёл в середине августа 2025 года с участием глав правительств, большого числа чиновников различного уровня из министерств и ведомств, при активном подключении бизнес-сообщества, экспертных организаций, СМИ. Летняя встреча на Иссык-Куле продемонстрировала весь спектр взаимодействия внутри ЕАЭС на разных уровнях. Символично и то, что принимающей стороной выступил Кыргызстан, несмотря на то, что в 2025 году республика не председательствовала в ЕАЭС. Символично это прежде всего потому, что с момента вступления в союз Кыргызстан стабильно выступал одним из сторонников интеграции, последовательно отстаивая более глубокое и активное взаимодействие в различных сферах.

Из этого вытекает очевидный вывод, что для Кыргызстана сегодня практической альтернативы ЕАЭС нет. Речь идёт и о поставках продукции лёгкой промышленности, и о сельском хозяйстве. Очевидно, что рынки стран Европейского союза нашу продукцию не ждут. Это касается не только Кыргызстана, но и других государств ЕАЭС.

Одним из ключевых событий саммита в Санкт-Петербурге стало подписание торгового соглашения с Индонезией, которая и без того активно взаимодействует со странами Евразийского союза. В целом ЕАЭС продолжает оставаться зоной относительной стабильности. Экономические и политические кризисы, которые сегодня сотрясают мировой порядок, напрямую не отражаются на взаимодействии внутри союза.

При этом тема транспортных магистралей и прокладки маршрутов по-прежнему остаётся актуальной. Однако в рамках ЕАЭС эта задача во многом упрощается тем, что страны объединены общими границами. Пограничное сотрудничество внутри Союза позволяет выстраивать логистику без привязки к новым геополитическим маршрутам, таким как «Маршрут Трампа» (Зангезурский коридор). Общие границы дают возможность минимизировать внешнеполитический фактор при построении внутреннего взаимодействия. Вместе с тем нельзя игнорировать существующие проблемы.

Эти проблемы постепенно приобретают системный характер. В 2024 году ЕАЭС отметил десятилетие, однако с 2015 года состав организации остаётся неизменным — те же пять стран. Да, Узбекистан получил статус наблюдателя, и в 2025 году товарооборот Ташкента со странами ЕАЭС составил порядка 15 миллиардов. Тем не менее республика по-прежнему не оформляет полноценное членство. Это является одним из вызовов для союза, поскольку отсутствие расширения снижает динамику интеграционного проекта. При этом Узбекистан демонстрирует сдержанный подход к участию во многих международных организациях, однако активно задействован, например, в деятельности Организации тюркских государств. Несмотря на очевидные экономические выгоды, присоединяться к евразийской интеграции в полном объёме Ташкент пока не спешит.

Похожая ситуация складывается и с Таджикистаном. Республика достаточно активно сотрудничает с ЕАЭС, и на этом процессе положительно сказалось подписание пограничных документов с Кыргызстаном. Общая граница ЕАЭС проходит именно по линии взаимодействия с Таджикистаном. При этом значительное число трудовых мигрантов работает в России, а торгово-экономические связи развиваются стабильно. Тем не менее Душанбе также не рассматривается в качестве кандидата на вступление в Евразийский союз. Для имиджа и перспектив организации это остаётся проблемным вопросом.

На этом фоне возникает и вопрос к активности Евразийской экономической комиссии. Ведь интеграция не ограничивается встречами президентов. Именно ЕЭК должна играть более заметную роль в выстраивании отношений с потенциальными участниками и партнёрами. При этом комиссия демонстрирует пассивность и в вопросах миграционной повестки. Формально существует профильный департамент, есть представитель от Кыргызстана, однако от наших мигрантов в Москве я неоднократно слышал, что они даже не знают фамилию человека, представляющего республику в ЕЭК. Это тревожный сигнал, поскольку миграционная тематика напрямую влияет на общественное восприятие деятельности Евразийского союза в КР.

Свобода передвижения рабочей силы декларируется как один из ключевых принципов ЕАЭС. Но на практике риторика, прежде всего в России, всё чаще строится вокруг понятия «граждане Центральной Азии», а не «граждане стран ЕАЭС». В медиаматериалах и экспертных дискуссиях граждане из государств союза не выделяются в отдельную категорию, что размывает саму идею евразийской идентичности.

На этом фоне граждане стран ЕАЭС продолжают сталкиваться с необходимостью оформления множества документов для проживания и работы в России, несмотря на формально декларируемые преимущества интеграции.

Отдельного внимания заслуживают возникшие проблемы в швейной отрасли Кыргызстана, которая изначально была одним из ключевых аргументов в пользу вступления республики в Евразийский союз. Экспорт данной продукции ориентирован прежде всего на российский рынок. Однако в 2025 году вступили в силу новые правила внутри ЕАЭС, которые существенно ударили по компаниям, работающим с российскими партнёрами, и заметно сократили их доходы. По имеющейся информации, многие представители отрасли попросту не были проинформированы о новых требованиях и не понимали, как выстраивать поставки в изменившихся условиях. Это напрямую ставит вопрос к профильным министрам и структурам Евразийской экономической комиссии.

Именно для создания комфортных и предсказуемых условий для бизнеса создавался Евразийский союз. Его задача — не только в проведении саммитов, но и в обеспечении свободного и беспрепятственного движения товаров, произведённых внутри союза, через границы стран-участниц. Эта цель декларируется на уровне президентов на протяжении всех лет существования организации.

Показателен и, казалось бы, скромный пример с закрытием в Бишкеке сети белорусских продовольственных магазинов «Беловежский гостинец». Сеть пользовалась популярностью, кыргызстанцы охотно покупали качественные белорусские продукты. Однако бизнес столкнулся с проблемами логистики и таможенного оформления. Этот пример наглядно показывает необходимость оперативного вмешательства профильных ведомств и ЕЭК, поскольку такие факты формируют общее восприятие интеграции.

Схожая ситуация наблюдалась и на казахстанско-российской границе, где в 2025 году возникали серьезные задержки с поставками грузов, в том числе скоропортящихся. Несмотря на то, что проблема была решена, сам факт её возникновения стал тревожным сигналом для бизнеса. Подобные прецеденты не должны повторяться в будущем.

Сегодня страны Центральной Азии и государства ЕАЭС находятся под пристальным вниманием других крупных международных игроков, готовых предлагать альтернативные маршруты, транспортные коридоры и торговые преференции. Борьба за интеграционное пространство усиливается, и в этих условиях Евразийский союз должен максимально оперативно реагировать на возникающие проблемы.

Положительным моментом остаётся рост взаиморасчётов в национальных валютах, доля которых уже превысила 93. Это наглядно демонстрирует снижение зависимости ЕАЭС от американской валюты и может служить показателем для других международных объединений, ориентированных на расчёты в нацвалютах.

t.me