Растет ли протестный потенциал среди казахстанцев и будет ли казахский Майдан?

На этот вопрос отвечают казахстанские политологи и эксперты.

Дастан Кадыржанов, политолог : «Безусловно, зреет серьезный протест – то, что произошло вчера это лишь «проба пера». В Казахстане до Майдана и далеко, и нет. Недалеко - потому что протест практически общенародный. Далеко - потому что в стране нет организаторов. Те, что были (те люди, которых принято называть оппозицией) уже давно прошли свои «университеты». Проблема не просто в них, а в том, что им длительное время никто не верил. А вот когда стало все воочию заметно - стали упрекать их же за пассивность. Народ сам лишил их в свое время поддержки (в том числе и массовой), а теперь пожинает плоды, но как-то странно - опять ищет виноватого. По составу митинг в субботу был молодежным именно поэтому - сейчас происходит как бы поиск своего места у всех. Пыл одних уже утерян, пыл новых еще не приобрел зрелость. Лучшее время для новых лидеров. Но если и в них не поверит народ, то судьба его незавидна».

Бурихан Нурмухамедов, директор института национальных исследований : «Конечно же, Майдан пока не зреет в Казахстане. Чтобы был Майдан нужно несколько достаточно серьезных условий, которых в Казахстане пока еще, к счастью, нет. Одно из первых условий – Майдан происходит в странах, которые не являются поставщиками углеводородов и энергоресурсов. То есть Майдан происходит в странах, которые зависят от поставок извне. Я бы не стал недооценивать то, что произошло в Алматы. Это естественная реакция части населения на произошедшую резкую шоковую девальвацию тенге. У населения должны быть механизмы выражения недовольства в цивилизованной форме. Если это недовольство не проявляется на уровне парламента, где находятся представители народа, то нужно изменить форматы и механизмы для выражения недовольства. Состав участников несколько иной, потому что сейчас уже вовлекаются возмужавшие молодые люди. Это показательный фактор. Мы пока не знаем, уровень развитости коммуникаций внутри этой части населения и степень ее консолидированности. Я прогнозирую, что некое усиление протестных настроений произойдет весной, когда потеплеет. В целом, это все не должно привести к расколу общества, хоть оно и живет в двух разных мирах».

Талгат Мамырайымов, руководитель аналитической службы ОФ «Real politik»: «Митинг по факту против девальвации стал выражением гражданского протеста. Даже чтобы там не говорили, что этот митинг кем-то организован или спланирован....Все это ерунда! Видно, что участниками митинга движет искренние соображения гражданско-политического характера. Их участие не было ангажировано кем-то. Уже есть выводы параноидального характера о том, что чуть ли не все эти акции планируются врагами действующего режима. Этот митинг показал, что у нас в обществе в последние полтора-два года нарастает рост гражданско-политического участия, то есть люди искренне выступают в различных акциях, чтобы защищать свои интересы и свои права. Но я не думаю, что это примет какой-то массовый характер в виде массового казахского Майдана или Болотной. Потому что хоть и происходит рост гражданско-политического сознания, но он происходит в относительном плане. Это тренд. Но он не охватывает большие массы, иначе говоря, у нас не наблюдается массированного распространения гражданской политической культуры. То есть только единицы охвачены такой энергией, поэтому сложно сказать, что будет казахский Майдан. Он возможен при ухудшении социально-политической ситуации. То есть тут, если цена упадет на нефть до 30-40 долларов за баррель».

Максим Казначеев, политолог : «Безусловно, что протестный потенциал назревает. Есть определенные данные различных социологических структур, которые показывают, что уровень напряженности растет. Это связано и с тарифами, и с прошедшей девальвацией. Таким образом, нужно признать, что уровень протестности среди населения начал повышаться за последние месяцы. Что касается некоего Майдана или Болотной площади в Казахстане, то я оцениваю возможности их организации минимальными. Потому что у нас нет ярко выраженных контрэлитных групп. Понятно, что они есть, но они за границей. Их возможности по влиянию на внутриполитическую ситуацию очень сильно ограничены. Во-вторых, нужно принимать во внимание тот факт, что для казахстанской элиты и для властей в целом уже нет некоего барьера в плане применения силы против протестующего населения. И в связи с этим цена участия в митинге очень велика. То есть сложно говорить о повторения опыта Майдана, а о повторении варианта Жанаозеня можно с полным на то основанием.

В этом плане очень мало людей найдется, которые будут готовы так рисковать своей личной свободой в результате проведения митингов вплоть до того, чтобы рисковать своей жизнью. Отмечу, что после Жанаозеня у казахстанских властей барьер применения силы против населения сильно понижен. И соответственно сложно назвать то, что произошло недавно в Алматы, митингом, то есть, по сути, это был какой-то небольшой флешмоб активистов, которые работали в социальных сетях, но не более того, то есть на митинг это мероприятие не тянет. 100-150 человек – это не митинг, а хорошо организованный флешмоб».

Толганай Умбеталиева, политолог : «Это была протестная акция, участники выразили свое несогласие с девальвацией тенге. В основном, в этом протесте приняли участие в большей степени представители среднего класса, которые имели определенные сбережения. Следует заметить, что правоохранительные органы превысили свои полномочия, задержав участников митинга в южной столице, т.к. со стороны протестующих не было агрессивных или провокационных действий, люди выражали свое отношение к решениям властей. Поэтому считаю, что эти сотрудники должны быть привлечены к административной ответственности и также должны быть оштрафованы, т.к. именно они провоцировали беспорядки. Конечно, удивляет отсутствие реакции крупного бизнеса, который по логике вещей, должен был пострадать в первую очередь. Это позволяет предположить, что они были предупреждены и предприняли соответствующие меры. Тревожные ожидания у простого населения, скорее, протестность в этой социальной среде будет расти с повышением цен на основные продукты питания. Конечно, они сейчас не почувствовали, т.к. крупных сбережений они не имеют. В отношении перспектив повторения ситуаций как на Украине, думаю, что наиболее эффективным способом может стать одномоментное проведение митингов по всей стране, в частности, в областных центрах. Тогда как концентрация протестного движения только в Алматы или Астане не принесет серьезных результатов».

Ерлан Карин, политолог : "Сейчас много эмоций вокруг последних событий, ситуация как бы идет самотеком. Отсюда и противоречивая картинка в освещений: в социальных сетях все бурлить, кипить, инициативу в освещений алматинских событий перехватили обычные интернет сайты и отдельные блогеры. Тем не менее, если уж отбросить все эти эмоции, произошедшие в Алматы события нельзя сравнивать ни с Болотной, ни с Майданом. Совсем другой масштаб, совершенно другой характер, и самое главное в том, кто выступает движущей силой этих акций. Это стихийные акций, в форме гражданского протеста, многие из тех кто вышел или пришел на акцию, пришли сами, без мобилизации каких-либо сил или организаций. Но в этом и плюс, и минус складывающейся ситуация для власти. Плюс в том, что ослабевшие и раздробленные в последние годы оппозиционные структуры ни то, что не могли, а даже и не попытались возглавить эти протесты, мобилизовать еще больше людей. Но, в этом и кроются риски: протесты если будут продолжатся могут приобрести неуправляемый характер, и в водоворот этих процессов могут затянуть совершенно разные социальные группы. Надо бояться ни сколько Майдана и Болотной, а сколько опасаться развертывания сценариев похожих на Жанаозен или того, что произошло в прошлом году на концерте у «Прайм плаза»: провокации, столкновения, протестов без лидеров и требований.

Я уже неоднократно писал и говорил, что меняется общий характер социальных и политических процессов в обществе. Растет не протестность, а меняется характер требований, интересы граждан начинают структурироваться. Если посмотреть на динамику последних 5 лет, то вроде картина нормальная: наблюдается снижение количества акции протеста. Но… зато увеличивается процент несанкционированных акций протеста. Несколько лет назад 30%, затем 40%, потом 60%, а позапрошлом году 80% акций имели несанкционированный характер. Эта оппозиция раньше направляла письмо с просьбой предоставить место, а простым людям уже не до юридических тонкостей. А тут еще сказывается, что идеологические службы увлеклись всеми этими онлайн технологиями, списками блогеров и всевозможными блог-турами: проблемы надо решать не в соцсетях, не в виртуальном мире, а в реальном пространстве, с конкретными людьми и социальными группами. В целом, конечно власти контролируют ситуацию, госаппарат быстро выработает новые подходы, локализует протесты, а также перехватит информационную инициативу. Речь о том, что нельзя потом вновь самоуспокаивается, а надо попытаться системно подойти к осмыслению всех этих процессов».

«Саясат»