Востоковед о том, изменятся ли отношения Казахстана с Китаем и коллективным Западом в условиях обострения конфликта из-за Тайваня

2 августа 2022 года спикер Палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси прибыла на остров Тайвань. Свой визит госпожа Пелоси назвала свидетельством "непоколебимой приверженности Америки поддержке динамично развивающейся тайваньской демократии".

В ответ официальный Пекин призвал США прекратить вмешиваться во внутренние дела страны, начал учения в Тайванском проливе, ограничил передвижение судов и ввоз ряда продуктов с острова на материковый Китай.

Китаевед, руководитель программы китайских исследований Евразийской ассоциации международных исследований Антон Бугаенко рассказал в интервью Informburo.kz о возможных последствиях конфликта для Казахстана и региона Восточной Азии.

– Антон, насколько серьёзным, на ваш взгляд, является нынешний конфликт между США и Китаем? И почему так остро отреагировало китайское руководство на визит представителя партии демократов на Тайвань?

– Кризис в отношениях США и Китая, конечно, серьёзный. Но пока рано утверждать, что он может стать причиной большого военного конфликта. По крайней мере в данный момент. Хайп вокруг кризиса преувеличен, причём преувеличен обеими сторонами. Здесь стоит задуматься, чего на самом деле хотят участники конфликта.

В США есть несколько групп влияния и центров принятия решений. В этом конфликте речь идёт о демократах, законодательной ветви власти, которую Нэнси Пелоси представляет, и разумеется, визит завязан на предстоящих выборах. Поэтому данный шаг связан с внутриполитической борьбой в Штатах и тем, что демократам вменяют: что они обычно более мягкие по отношению к Китаю, чем республиканцы. То есть для демократов нынешняя ситуация – это способ зарабатывания политических очков.

Необходимо также учитывать и внешнеполитическую часть. Уже официально высказывалось мнение той же Пелоси: этот визит – вербальная поддержка демократии во всём мире. Соединённые Штаты тем самым перешли к проактивной поддержке своих союзников. Это тоже нельзя сбрасывать со счетов в рамках глобального противостояния.

Дивиденды от этих двух составляющих уже получены. Посмотрим теперь, как это скажется на выборах в США.

Китай тоже с этого конфликта получит дивиденды. Это очередной шаг к информационной мобилизации населения, которая, по моему мнению, проходит с 2018-2019 годов весьма активно. С того момента, как можно было говорить о срыве фактической сделки Трампа с Соединёнными Штатами. С тех пор можно наблюдать в китайских СМИ агрессивную мобилизационную риторику. То есть если во время сделки она была в равной степени угрожающей и опасливой, то после этого началось нагнетание. Сейчас мы наблюдаем и выплёскивание того нагнетания, и новый виток нагнетания ситуации.

Другим следствием кризиса, вероятно, станет рост активности, в том числе и военной, Китая в Восточной и Юго-Восточной Азии. Теперь Китай имеет для этого оправдание, трактуя это как угрозу своей безопасности и геополитическим позициям в регионе. В любом случае Соединенные Штаты подкармливают китайские амбиции и агрессивность в регионе.

Си Цзиньпин также сможет использовать мобилизующую риторику для укрепления своей власти в преддверии съезда Компании Китая. Рост военных расходов можно будет также увязать с внешней угрозой со стороны США.

– Каких последствий ожидать миру от этого конфликта?

– Первым зримым следствием кризиса станет расширение окна Овертона в отношении того, что вообще возможно в отношениях между Китаем и США. Лет пять назад подобный визит и последующая эскалация выглядели бы очень неожиданно. И тогда можно было сказать: да, это может привести к вооружённому конфликту. Уровень эскалации не был таким серьёзным.

Но уже сейчас мы видим, казалось бы, большой уровень эскалации, агрессивные действия, но они не ведут к непосредственному столкновению. Сейчас мы наблюдаем расширение окна возможностей, что может привести в дальнейшем к прокси-войнам. Например, между Китаем и Тайванем при поддержке США. Прологом к таким конфликтам выступает кризис в Украине.

То, что мы видим с Украиной, – подобное может оказаться возможным в Восточной и Юго-Восточной Азии. В этом новом силовом переделе мирового порядка США будут воевать с ядерными державами руками своих союзников. Это мы наблюдаем сейчас в конфликте между Россией и Украиной. То же самое будет наблюдаться и в Восточной, и в Юго-Восточной Азии в решении тайванского вопроса.

С ядерной державой невозможно воевать напрямую, но можно это делать через третьи страны. Мы уже наблюдаем возрождение системы ленд-лиза. По сути от участия США во Второй мировой российско-украинский конфликт отличается только тем, что США напрямую не участвуют. А во всём остальном происходящее очень похоже на участие США в европейском театре военных действий в первые годы Второй мировой войны.

– Чего ожидать от Китая в нынешней ситуации?

– Тайванский кризис продемонстрировал важность решения этого вопроса для Китая. Если раньше можно было говорить о каком-то невоенном сценарии решения конфликта, то сейчас речь идёт о том, что возможно лишь силовое решение.

Китайское руководство, в первую очередь Си Цзиньпин, убедилось в том, что, во-первых, подобный вопрос нужно решать, а во-вторых, альтернативы военному решению конфликта нет.

Но при этом важно отметить, что Китаю необходимо время для подготовки. Обратите внимание, технологические цепочки Китая очень зависимы от западных технологий. Поэтому Китаю необходимо добиваться в ближайшее время достижения хотя бы относительной технологической независимости. Этого трудно достичь в современном мире, но возможно. С другой стороны, это начало реальных системных проблем в китайской экономике.

Те проблемы, что мы наблюдаем сейчас в КНР, – это лишь начало. Их даже пока уместнее называть проблемами роста. Работа китайских властей по цифровой экономике – это работа на упреждение, это попытка исправить огромный дисбаланс китайской экономики. Пока это работает. Возможно, этот кризис продлится не одно десятилетие, но пока Китаю выгодно наращивать силы.

Если с этой точки зрения мы опять посмотрим на дисбаланс США – КНР, то можем сказать, что Штаты являются нисходящей, а Китай – восходящей державой.

Для США, напротив, этот рост Китая может оказаться критичным. Китай в какой-то момент может оказаться сильнее, и Штаты скатятся на второе место быстрее, чем у КНР начнутся проблемы с экономикой. Я имею в виду глобальное экономическое влияние, когда центр притяжения окажется в Китае. Поэтому Штатам выгоднее нагнетать конфликт в регионе именно сейчас.

В текущей ситуации Пекин должен нажать на курок, но Китаю, как я уже говорил, в данный момент это не нужно. Поэтому будут активные действия – военные или экономические, но до прямого решения "тайваньского" вопроса дело пока не дойдёт. Подчеркну – пока.

Да и Штаты не нажмут сейчас на курок, поскольку конфигурация кризиса этого не предполагает.

– Почему же столько внимания к этому конфликту?

– Это в первую очередь аффект украинского кризиса. Кризисы такого уровня между великими державами работают обычно таким образом: они разворачиваются в полную мощь только если это выгодно обеим сторонам или хотя бы одной из них, а вторая если проигрывает, то не очень много. Так что эти кризисы, как сейчас – между США и КНР, являются управляемыми.

Этот кризис далеко не первый. Мы помним три тайванских кризиса в 90-х годах и ранее. Даже в нулевых и десятых годах были серьёзные обострения. Достаточно главе Тайваня Цай Инвэнь что-нибудь сказать, Китай уже резко реагирует.

Если мониторить темы Тайваня постоянно, то может сложиться впечатление, что там едва ли не каждую неделю готовится война. Просто в данный момент мы наблюдаем больший накал и выход конфликта на уровень Китай – США.

Возвращаясь к украинскому кризису, напомню, что Россия впервые сыграла в loss-loss-стратегию (loss – проигрыш, англ.) за долгое время ведения подобных кризисов. Соответственно, и от Китая в обсуждаемом нами конфликте ожидали такого же жёсткого эмоционального ответа. Но в расчёт не берутся политические реалии Китая, его стратегическая логика и то, как обычно такие кризисы развиваются.

– Какое влияние конфликт между двумя державами может оказать на Казахстан?

– Казахстану стоит опасаться только в том случае, если Китай начнёт активно искать и требовать международной поддержки у всех стран, особенно у ближайших соседей. Но в современном мире все понимают необходимость в балансировании таких небольших государств как Казахстан в международных отношениях. Это, к примеру, мы неоднократно наблюдали в отношениях между Казахстаном и Россией в последнее время.

Поэтому я бы не ждал какого-то давления со стороны Пекина на Казахстан. С другой стороны, нашей республике несложно высказывать позицию поддержки политики единого Китая, при этом не ссориться с США. Просто здесь необходимо держаться наших официальных принципов, которые высказывались президентом Токаевым около двух месяцев назад. К тому же даже Штаты на официальном уровне высказываются за политику "единого Китая". Так что здесь не будет оказываться прямого давления.

В среднесрочной перспективе можно ожидать роста активности и попыток вовлечения в свои сферы влияния и со стороны Китая, и со стороны США. Здесь будет масштабная информационная работа, работа с элитами и так далее.

В долгосрочной перспективе Казахстан всегда ориентирован на Россию и Китай. Возможности западных государств в плане долгосрочного развития достаточно ограничены. Я бы даже сказал, у Казахстана нет других альтернатив, кроме Китая и России.

Соответственно, РК будет "мигрировать" в эту сторону. Мощного железного занавеса не будет, но стоит ожидать большего вовлечения Казахстана в китайские экосистемы – финансовые, экономические, инфраструктурные.

Если мы увидим разделение мира на две большие сферы (в отличие от той же холодной войны, это будут экономические сферы, не политические), то заметим вовлечённость Казахстана в сторону Китая и всей Восточной Азии. Повторюсь, это не будет означать разрыва контактов с Западом. Многие мировые экосистемы, в первую очередь финансовые, построены на западном фундаменте. И казахстанская экономика была выстроена с помощью западных экосистем. Это так и останется, но направленность Казахстана в сторону Китая будет более очевидной.

Решение тайваньского вопроса силовым путем будет означать окончательный разрыв между Китаем и коллективным Западом. Вероятно, это произойдёт в тот момент, когда Казахстан будет втянут в орбиту китайских интересов и влияния, и это предопределит позицию нашего государства.

https://informburo.kz/interview/krizis-seryoznyi-kak-konflikt-ssa-i-kitaya-otrazitsya-na-kazaxstane