В Киргизии 9 декабря завершились переговоры глав стран ЕАЭС. Это была первая очная встреча президентов за три года. Кроме «сверки часов» лидеры евразийской пятерки обсудили вопросы создания единого рынка энергоносителей и развития сферы услуг. Присутствие Узбекистана в качестве-страны наблюдателя, подтвердило заинтересованность Ташкента в постепенном вхождении в ЕАЭС.

Ia-centr.ru попросил экспертов прокомментировать итоги саммита, ответив на несколько вопросов:

– Что примечательного было во встрече лидеров ЕАЭС?

– О чем президенты не говорили и почему?

– Каковы перспективы евразийской интеграции?

Максим Казначеев, независимый политолог (Казахстан):

«Необходимо подчеркнуть, что мероприятие проходило в условиях развязанной санкционной войны и начала геополитической и геоэкономической трансформации всего мира. Поэтому первое, на чем зафиксировали внимание президенты практически всех стран-участниц ЕАЭС, учитывая, что Евразийский экономический союз создавался при несколько иных обстоятельствах, это необходимость постепенного реформирования объединения и его основных управляющих наднациональных структур, чтобы они в большей степени соответствовали текущим изменениям положения в мире.

Особое внимание можно обратить на заявление казахстанской стороны о том, что Казахстан, якобы, не блокирует процессы интеграции в Евразийском экономическом союзе. На самом деле, это не более чем политическая риторика Акорды. Компрадорская политическая элита Казахстана выступает сейчас основным «троянским конем» в рамках ЕАЭС, который блокирует инициативы России и Белоруссии, направленные на создание более дееспособных и эффективных наднациональных органов.

На мой взгляд, со временем это может привести к формированию концепции разноскоростной интеграции, в связи с чем Россия и Белоруссия постепенно будут выстраивать со странами-участницами Союза новые форматы взаимодействия и согласования экономических интересов.

Второй примечательный момент – положение о том, что единый рынок энергоносителей будет создаваться в горизонте двух лет, а сейчас президенты стран-участниц ЕАЭС договорились только лишь о создании Совета профильных министров, отвечающих за скоординированную политику в энергетической сфере. Т.е. мы видим, что объединение, которое во многом привлекало бедные на энергоресурсы страны, по большому счету сталкивается с трудностями преодоления экономических противоречий.

Очевидно, что в текущей ситуации, когда две из пяти стран ЕАЭС находятся под санкциями Запада, очень сложно говорить о глобальных макроэкономических перспективах. В этой ситуации президенты обошли вниманием такую ключевую тему, как проведение скоординированной макроэкономической и валютной политики, поскольку по этому пункту Россия, Белоруссия и Казахстан пока не могут договориться».

Второй момент, о котором не говорили президенты, это перспективы расширения Евразийского экономического союза. В первую очередь завис вопрос полноценного участия в объединении Узбекистана. Между тем, расширение ЕАЭС стратегически необходимо, по крайней мере до формирования полноценного внутреннего потребительского рынка с численностью около 300 млн человек. В противном случае экономическим промышленным цепочкам, которые создаются в рамках объединения, будет сложно выйти на порог рентабельности.

«Вместе с тем президенты обозначили необходимость дальнейшего совершенствования деятельности структур ЕАЭС. Сейчас необходимо понимание того, как далее развивать это региональной экономическое объединения особенно с учетом того, что война санкций в ближайшие месяцы и даже годы будет скорее не смягчаться, а ужесточаться. Необходимо выходить на формирование разно скоростных интеграционных треков. В рамках ЕАЭС один из таких треков уже обозначен – он называется союзное государство Россия-Белоруссия.

Вторым потенциальным треком могла бы стать инициатива Кремля по созданию консультативного совещания «Россия +5», которая впервые была представлена в сентябре этого года в Самарканде в рамках круглого стола президентов России и пяти государств ЦА. Но пока говорить здесь о серьезных прорывных решениях очень сложно, поскольку страны региона вовлечены в большое количество других аналогичных площадок, и, по всей видимости, подобного рода многовекторность будет сохраняться».

Эльмира Ибраимова, экс-вице-премьер-министр Киргизии, общественный деятель:

«Интересным событием, произошедшим на полях заседания Высшего Евразийского экономического совета в Бишкеке 9 декабря 2022 года, было подписание Совместного заявления президента России Владимира Путина и главы Киргизии Садыра Жапарова о сотрудничестве в области обеспечения международной информационной безопасности.

Символично, что Киргизия является председателем ЕАЭС в этом году, а в будущем году председательство переходит к России. Соответственно этот вопрос будет продвигаться в следующем году председательствующим государством. Тема обсуждалась главами двух государств еще в феврале 2021 года, поэтому, на мой взгляд, подписанный документ является шагом к дальнейшему углублению взаимодействия по данному направлению».

В международной повестке вопросы информационной безопасности занимают все более возрастающее значение. Уязвимость инфраструктуры информационно-коммуникационных технологий, возможность утечки данных становятся условием применения недружественного или откровенно враждебного информационного воздействия на другие субъекты международных отношений. Мы становимся свидетелями того, как от хакерских атак страдают правительства, например ФРГ, России и других стран.

«В этой связи глобальной площадкой, на которой государства договорились бы об общих правилах поведения в киберпространстве, конечно, могла бы стать ООН.

Вместе с тем мы наблюдаем, что на настоящий момент в ООН существует две противоречивые, можно сказать даже взаимоисключающие резолюции по этой тематике. Единственным механизмом, существующим на настоящий момент, являются доклады Группы правительственных экспертов (ГПЭ), занимающихся анализом существующих и потенциальных киберугроз и возможных совместных мер по их нейтрализации.

Поскольку ООН за все эти годы не смогла предложить других механизмов исключения угроз в киберпространстве, то региональные такие организации как ШОС и ЕАЭС могли бы оказать содействие в разработке проектов норм, правил и принципов ответственного поведения государств в информационном пространстве».

Станислав Притчин, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН:

«По принятым документам видно, что во многом это была техническая встреча. Но тут нужно отметить, что это была первая после пандемии очная встреча Высшего евразийского экономического совета. И в этом заключается значимость саммита – президентам нужно было встретиться лично, чтобы сверить часы, обсудить вопросы текущего развития ЕАЭС.

Ожидалось участие президента Узбекистана Шавката Мирзиёева, что могло бы внести определенную ясность в планы по вовлечению страны в Евразийский экономический союз, но из-за коронавируса узбекский лидер прилететь не смог, поэтому данный вопрос отложен.

В целом повестка саммита была достаточно насыщенной. Были обсуждены вопросы следующего года, когда председательство в структурах ЕАЭС перейдет к России. Это цифровизация – более открытый транспарентный документооборот в рамках союза, и соответственно отношения между государствами в этом вопросе.

Исходя из того, что главы государств продолжают встречаться, можно сказать, что заинтересованность в союзе есть. Соответственно, перспективы оптимистичные. Рассматриваем возможности дальнейшего развития ЕАЭС и углубления интеграции, облегчения и снятия препонов при взаимодействии, обсуждения промышленной кооперации в рамках тех планов, которые ранее были утверждены».

Бахтиер Эргашев, директор Центра исследовательских инициатив «Ma'no» (Узбекистан):

«Одним из важных результатов заседания Высшего евразийского экономического совета является то, что встреча состоялась в полноценном формате – собрались все главы государств ЕАЭС, от Узбекистана, как страны-наблюдателя, участвовал премьер министр Абдулла Арипов.

Наверное, важно даже не количество подписанных документов, а само политическое содержание данного саммита, который показал, что Евразийский экономический союз жив и будет жить, что он будет развиваться, а все планы, которые были намечены в рамках интеграционного объединения, будут реализовываться. При этом несомненно, что ЕАЭС должен будет в каких-то областях интенсифицировать свою деятельность, чтобы повысить свою эффективность».

Тот факт, что премьер-министр Узбекистана участвовал в работе прошедшего в Бишкеке саммита, говорит о том, что Узбекистан будет продолжать свою линию по вхождению В ЕАЭС, которая была обозначена еще в 2019 году. Получая статус страны-наблюдателя, мы обозначили, что нам нужен определенный этап в несколько лет для синхронизации национальной законодательной базы, регулирующей, прежде всего, экономические вопросы, с законодательной базой, которая формируется в рамках ЕАЭС.

«Т.е. Узбекистан намерен продолжать свою политику постепенного эволюционного вхождения в ЕАЭС, при этом мы будем участвовать в обсуждении тех или иных вопросов, которые для нашей страны представляются наиболее важными. Подчеркну, эволюционная синхронизация займет минимум 5-7 лет, поэтому ожидания некоторых экспертов, что это должно происходить быстрее, говорит об их не понимании того, на каких условиях Узбекистан получил статус наблюдателя в декабре 2020 года».

https://ia-centr.ru/experts/natalya-krek/itogi-sammita-eaes-sderzhannyy-optimizm-na-fone-narastayushchego-sanktsionnogo-davleniya/