В Центральной Азии созревает редкий по масштабу и значению энергетический перелом. Регион, привыкший мыслить категориями рек, плотин и гидроаккумуляции, медленно, но неизбежно подходит к черте, за которой гидроэнергетическая доминанта перестаёт быть гарантией безопасности.

Климат меняется, водные циклы нарушаются, а спрос на электроэнергию растёт быстрее, чем государства успевают модернизировать инфраструктуру. На этом фоне всё громче звучит слово, казавшееся ещё недавно слишком «тяжёлым» для региона: атом.

Четыре государства Центральной Азии по-разному подошли к этой развилке, но логика у всех схожая. Продолжать зависеть от переменчивой гидрологии и дорогого импорта или пытаться вырваться из хронической энергетической нестабильности. Сегодня Центральная Азия вступает в эпоху, когда необходимость диверсифицировать энергобаланс становится не просто технической задачей, а вопросом стратегического выживания.

Казахстан, являясь крупнейшим в мире производителем урана и обладая примерно 14 % мировых разведанных запасов, давно ощущает себя полноправным участником глобального ядерного рынка. Национальные компании применяют технологии подземного выщелачивания, которые минимизируют экологический ущерб, и ежегодно экспортируют десятки тысяч тонн урана. Тем не менее даже такой гигант остаётся уязвимым: задержки в реализации проектов, дефицит серной кислоты и колебания мирового рынка показывают, что ограничиваться лишь добычей сырья — слишком рискованно. В связи с этим в регионе всё чаще обсуждается необходимость переработки урана, производства ядерного топлива и более глубокого включения в глобальные цепочки поставок — направлений, способных приносить гораздо больше прибыли и обеспечивать стратегическую значимость.

Реальным шагом к этому стал решительный переход Казахстана к собственной атомной генерации. В 2024 году на референдуме было принято решение о строительстве первой в стране АЭС, генеральным подрядчиком которой выступает «Росатом». Планируется, что станция будет введена в эксплуатацию к 2035–2036 годам, а срок службы реактора составит 60 лет с возможностью продления ещё на 20 лет. Общий объём инвестиций в проект оценивается в 14–15 миллиардов долларов, что делает его крупнейшей энергетической инициативой страны и важным шагом к технологической и энергетической независимости.

Узбекистан сделал ещё более решительный шаг, планируя строительство двух атомных станций разной мощности. Таджикистан обсуждает возможность внедрения маломодульных реакторов, стремясь решить хронический зимний энергодефицит. И вот теперь, неожиданно для многих, в центре региональной дискуссии оказывается Кыргызстан — государство, которое ещё вчера представляли исключительно как «гидроэнергетическое сердце региона».

Ключевой технологией, вокруг которой выстраиваются будущие сценарии, стали малые модульные реакторы (SMR), в частности серия РИТМ-200Н, разработанная «Росатомом». Изначально предназначенные для ледоколов, эти реакторы обладают высокой надёжностью, сейсмостойкостью и компактностью. Перенос аналогичной технологии на сушу стал одним из основных направлений развития атомной энергетики для стран региона. В Узбекистане уже согласован проект SMR-станции: шесть реакторов по 55 МВт (около 330 МВт общей мощности), которые будут размещены в Джизакской области.

Сочетание атомных электростанций малой и большой мощности может сформировать в Узбекистане мощный кластер безуглеродной энергетики», — сказал глава госкорпорации Алексей Лихачев, добавив, что «Росатом» уже приступил к изготовлению оборудования для проекта Джизакской установки SMR. Именно в таком контексте идея атомной энергетики перестаёт быть футуристической и превращается в реальный путь выхода из кризиса.

Кыргызстан внимательно изучает возможности строительства атомной станции малой мощности на базе технологии РИТМ-200Н. Меморандум о сотрудничестве был подписан ещё в 2022 году, после чего последовали визиты делегаций, изучение площадок, консультации по безопасности и подготовке кадров. В мае 2025 года «Росатом» официально заявил о готовности построить в Кыргызстане малую АЭС мощностью от 110 до 440 МВт на базе реакторов РИТМ-200Н. При этом Бишкек должен ещё окончательно определиться с параметрами проекта — как мощностью, так и площадкой. Параллельно, зампред кабинета министров Кыргызстана Данияр Амангельдиев отметил, что республика «очень плотно работает» с «Росатомом»: изучаются возможные территории, инфраструктурные условия, а также безопасность — с учётом сейсмической активности страны.

Представители «Росатома» подчёркивают: SMR-реакторы способны работать в сложных климатических условиях, выдерживают сейсмические нагрузки и обладают высоким уровнем пассивной безопасности. С последними публичными данными «Росатом» рассматривает северную часть Чуйской области как одну из потенциальных площадок для АЭС: по оценкам специалистов, там сейсмическая нагрузка меньше, чем в других районах. Это критически важно, учитывая географические и сейсмические вызовы республики.

Энергетический кризис в Кыргызстане сегодня, возможно, самый тяжёлый за всё время независимости. Критически низкий уровень воды в Токтогульском водохранилище — около 11 млрд м³ — угрожает работе крупнейшего гидроузла страны. За отопительный сезон может быть израсходовано до 5 млрд м³, что приближает водохранилище к «мёртвому уровню». Проблему усугубляет и хронический кризис в отрасли. Кыргызстан вынужден импортировать электроэнергию у соседей и даже ввёл режим чрезвычайной ситуации в энергетике, действующий до конца 2026 года. На фоне таких вызовов преимущества атомной генерации становятся очевидными. В отличие от гидроэнергетики, подверженной сезонным колебаниям, и от ВИЭ, зависимых от погодных условий, атомная станция обеспечивает стабильную базовую нагрузку. Кроме того, атом позволяет снижать углеродный след: в Казахстане, например, 70% электроэнергии производится угольными ТЭС, что делает ядерную энергетику важным инструментом декарбонизации.

Тем не менее атомная энергетика в Кыргызстане вызывает у местного населения определённые опасения. Страна унаследовала тяжёлое наследие советской урановой добычи — в Майлуу-Суу в 1958 году произошёл прорыв дамбы с выбросом около 500 000 м³ радиоактивных отходов. В 2019–2024 годах «Росатом» провёл работы по консервации, реабилитации и ликвидации нескольких устаревших объектов урановой добычи в Кыргызстане. Четыре последних объекта располагались вблизи посёлка Мин-Куш, что делает меры по их рекультивации особенно важными для безопасности местного населения и окружающей среды. В настоящее время «Росатом» инвестирует 25 млн долларов в рекультивацию 80 гектаров территории, что не только снижает экологические риски, но и создаёт основу для реализации современных проектов АЭС.

Ключевым фактором успешного внедрения атомной энергетики остаются кадры и институциональная готовность. По мнению аналитиков, Кыргызстану необходимо начинать подготовку специалистов и создавать образовательные центры по аналогии с филиалами НИЯУ МИФИ в Узбекистане и Казахстане. Ведь речь идёт не только о строительстве реактора. Атомная энергетика — это целая экосистема, требующая нормативной базы, независимого регулятора, развитой инфраструктуры обращения с отходами и устойчивых кадровых ресурсов. Учитывая, что в Кыргызстане подобные компетенции почти отсутствуют, стране предстоит создавать их фактически с нуля.

«Росатом» предлагает комплексный пакет сотрудничества: обучение инженеров, создание центров подготовки, помощь в формировании регулирования, участие в НИОКР, развитие ядерной медицины — создание центра молекулярной визуализации и радиофармацевтической лаборатории. Тем не менее, глубинный смысл атомного перехода для Центральной Азии — не только в киловаттах. Это шанс выйти из «сырьевого цикла», когда государства лишь добывают уран и экспортируют его. Строительство собственных АЭС, формирование национальных ядерных кластеров и участие в глобальных цепочках атомной индустрии позволяют странам региона перейти в более высокую технологическую лигу.

Для Кыргызстана атомная станция — это стратегический поворот: создание надёжной базы, опоры, страховки. В долгосрочной перспективе АЭС может помочь преодолеть водный и энергетический дефицит, укрепить суверенитет, технологическую независимость и институциональное развитие.

Со стороны региональных стратегов звучат довольно оптимистичные прогнозы. По данным британского аналитического центра New Nuclear Watch Institute, к 2035 году в Центральной Азии может быть введено до 26, 5 ГВт новых атомных мощностей, включая малые модульные реакторы. Это ставит весь регион в один ряд с глобальными лидерами по темпам ядерного роста. Как отметил Тим Йео, глава NNWI: «Центральноазиатский регион имеет все шансы войти в десятку мировых лидеров… включая инновационные малые модульные реакторы».

Но путь к этому будущему будет сложным. Атомная энергетика требует сильных институтов, независимого регулирования, прозрачного управления и долгосрочного стратегического видения. Для стран, привыкших мыслить короткими циклами и сталкивающихся с нехваткой кадров — это серьёзное испытание. Общественное восприятие атома также остаётся неоднозначным, особенно в Кыргызстане, пережившем травматичный опыт советских хвостохранилищ. И всё же именно здесь, в стране с хроническим дефицитом электроэнергии, растущим климатическим риском и сложной геополитической позицией, ядерная энергетика может стать не угрозой, а спасением при условии грамотной и ответственной реализации.

Центральная Азия сегодня стоит на критическом рубеже, определяющем её энергетическую судьбу. Регион может остаться зависимым от колебаний водных ресурсов, импорта электроэнергии и нестабильности, а может сделать выбор в пользу технологий, обеспечивающих не только энергоснабжение, но и политическую независимость, экономическую устойчивость и стратегическую глубину. Чем острее проявляется дефицит воды, тем сильнее актуализируется тема ядерной энергетики — она уже перестаёт быть лишь предметом теоретических обсуждений и превращается в конкретный сценарий будущего, который страны Центральной Азии могут рассматривать и выбирать самостоятельно.

snob.kg